У Яна от удивления чуть глаз не выпал.

— Почему?

— Потому что он с мозгами. Точнее, он — мозг. Если его перевоспитать, крутой же парень будет! Смотри, какое у них оборудование в измерении Икс.

— Ага, и еще он — урод как я.

— А тебе кто нравится?

Ян мечтательно улыбнулся.

— Мне — Эйприл.

Мы посмотрели две двадцатиминутных серии, пока вернулся Илья. За это время я окончательно удостоверился, что перестал быть тем собой, которым был в начале мая. Присутствие меня-взрослого сильно изменило мозги. Но в то же время и взрослым я не стал. А так хотелось бы! Бесстрашным и смелым быть хорошо.

— Ну что, пацаны. — Илья потер руки. — Готовы?

Я шумно сглотнул. Как и что буду делать, я лишь представлял. Возьму за основу последние тренировки, которые проводил. Вот только не облажаться бы! Вдруг затуплю, как когда бил грушу?

Ничего, скажу, что устал, голова закружилась.

Надо было порепетировать саму тренировку, а не фигней маяться!

Мы направились за Ильей, причем я с Яном как будто поменялся местами: он вел себя нормально, а мне спину сводило от напряжения, как когда после каникул проходишь мимо толпы гопников.

В подвале было чуть прохладнее, чем на улице, но июльский зной просочился и сюда.

Собрались все, кроме Рамиля, который помогал родителям на рынке и опаздывал. Борис и Наташка, одетые в обновки, принесли стаканчики из Макдональдса, один рассматривал Димон Чабанов, на другой с завистью таращился Минаев, но в руки не брал. Гаечка и Алиса, раскрыв рты, осторожно перебирали фотографии, которые сделал дед.

Они были так увлечены, что на нас взглянули мельком, потом Гайка отдала снимки Димонам, а сама забрала стаканчик.

Я растерялся и оробел, но быстро взял себя в руки. Что бы сказал я-взрослый?

— Привет, народ!

— Привет, меня зовут Ян, — буркнул новенький и снова оцепенел.

Все поздоровались одновременно и вразнобой, представились по очереди и уставились на окаменевшего Яна без интереса.

— Это ты гостинцы забрал? — обратилась ко мне Наташка, надула пузырь жвачки.

Ян принялся усиленно жевать свою, поправил челку, пряча лицо.

Я поставил рюкзак на обшарпанный столик, достал жвачки из кармашка, раздал каждому по две, и на пять минут все увлеклись наклейками. Ян же ждал своей участи, вертя головой по сторонам и восторженно изучая Борины рисунки на стенах.

— Как у вас тут кру-уто! — не выдержал Ян, глядя на Шреддера на стене.

— Это я рисовал! — похвастался Борис. — Вообще все я рисовал.

— Сам? — не поверил Ян.

Брат аж раздулся от гордости.

— Ага!

— Я ваще не умею, — признался Ян, оттаивая.

Когда фотографии отложили в сторону, он совсем не робко попросил:

— А можно мне посмотреть?

Борис сгреб фотографии и подошел к новенькому. Он был лишь на полголовы выше, а в плечах тоньше, они выглядели ровесниками. Похоже брата несказанно радовало, что теперь не он в команде самый мелкий. Борька достал самую интересную, на его взгляд, фотографию — где он с лимузином.

— Гля сколько иномарок! — восторженно зашептал он. — У нас столько нету.

— Ага, — кивнул Ян.

— А вот, смотри, Макдональдс. Видишь, сколько еды? Там все в пакетах приносят и в таких стаканчиках. Ваще шикарно! И мы все съели! А вот, гля, какое колесо! Всю Москву сверху видно.

Мне следовало бы их построить и погнать на тренировку, но я оттягивал стремный момент, убеждая себя, что пусть общаются. Авось Ян с Борькой поладят.