С возмущенным криком над головой пролетели вспугнутые чайки. Теплый ветер огладил кожу, будто рука любимой женщины.

Увидев меня издали, Каналья включил фары «Победы», припаркованной у обочины, и покатил мне навстречу мимо заезда на рынок, минуя ворота и здание автовокзала. Я распахнул дверцу и плюхнулся рядом с Наташкой и Каюком на заднее сиденье. Мама из-за Канальи решила ехать своим ходом, на автобусе. Значит, все серьезнее, чем я думаю. А может, она просто боится, что Леха начнет ее домогаться.

— Как наша мастерская? — спросил я, поставив лампу на колени.

— Все дни расписаны, во вторник есть окошки, два, но это ненадолго. Всем очень нравится, что можно выявить поломку и сразу же починить, не надо ехать за тридевять земель, искать запчасти, тратить время. А еще больше нравится, что цена некоторых деталей ниже рыночной. Юрка, вон, помогает, если надо сделать что-то простенькое. Но скоро перестанем справляться, нужно будет брать помощника.

— Бери круче! Новый магазин открывать.

Глаза Канальи блеснули в зеркале заднего вида.

— Нет толковых мастеров. Это беда просто. Или забухал, или ко времени приходить не может, или работает спустя рукава.

— Мотивировать зарплатой? — предложил я.

Каналья задумался, взъерошил шевелюру правой рукой.

— Хорошие мастера уйдут, чтобы открыть собственное дело, и клиентов уведут.

— Пока они не могут предоставить ремонт на месте, потому что у них нет автозапчастей, — сказал я. — Так что они нам не конкуренты. Но — пока.

— А потом? — с переднего сиденья спросила бабушка, которая нас слушала. — Откуда тебе знать, что будет потом?

— Да ниоткуда. Из воздуха. Если мы догадались возить запчасти из Москвы, что мешает об этом догадаться кому-то другому?

— Я молчу, — откликнулся Каналья. — Не идиот, чтобы болтать. Хотя расспрашивали, выпытывали.

— И я молчу. Говорю — не знаю, — сказал Каюк.

— Вот чем дольше будете молчать, тем больше мы будем зарабатывать. Но рано или поздно кто-то разнюхает, станет возить детали, и тогда выехать можно будет только на мастерстве Алексея.

— Так а в субботу что? — уточнил Каналья. — Едем кофе продавать?

— Я еду с другом на электричке. Ты работай, тебя мы больше не трогаем.

— Опасно, — покачала головой бабушка, а потом заговорщицки улыбнулась. — Хотя… есть один способ избежать неприятностей. Приедешь — покажу. — Она скосила глаза на Каюка, намекая, что ему знать незачем, я молча кивнул.

Я решил ее утешить:

— Ничего опасного, клиенты-то уже проверенные, они привыкли, что я с охраной.

Меня отвезли прямо к подъезду. Я выгрузил из рюкзака запчасти, Каналья сложил их в багажник, делясь планами:

— Решил серьезно оборудовать гараж, присмотрел подъемник, чтобы в яме не ползать.

— Так гараж-то чужой, есть ли смысл монтировать подъемник? Вот своим обзаведемся, тогда и будем думать. Что-то подсказывает, что случится это уже скоро.

Две сумки — с подарками и товаром для друзей и та, что с кофе, остались со мной.

Бабушка вышла из машины и обняла меня.

— Приезжай в гости хоть изредка. А то Андрюшка совсем забыл. — Голос ее стал грустным. — Совсем от рук отбился Андрюшка. Ира не жалуется, но я вижу, что там не все хорошо.

У Андрюши на роду написано сторчаться. Интересно, а если его закодировать? С Чумой получилось, может, избавлю бабушку от этой трагедии? Все-таки это его она с младенчества растила, он должен быть роднее меня, и душа за него должна болеть больше. Или у бабушки душа большая, на всех хватит?

Наташка ухватила сумку с подарками и поволокла к подъезду, но ее догнал Каналья.