Белик коротко взглянул на опекуна, подхватил свои вещи и скрылся в кустах, оставив Стража дожидаться своего возвращения. Карраш смирно встал в сторонке, как и положено воспитанному скакуну, но при этом выглядел абсолютно счастливым и немного задумчивым.

Весельчак бесшумно отполз под прикрытие деревьев и поспешил покинуть берег, пока его не обнаружили. Отчего-то ему показалось, что попутчики не обрадуются соглядатаям, поэтому он бесшумной тенью скользнул в темноту, поднырнул под низкие еловые ветви, опустившиеся чуть ли не до земли, а затем кружным путем направился в оставленный лагерь, нервно покусывая губы.

Мальчишка… флейта… гаррканец… откуда у пацана охранный амулет на груди? Знак известного столичного мага на грубо слепленном комке глины невозможно было не узнать, но откуда у мальчишки такая защита? Ее не стыдно иметь даже наследнику престола Интариса.

Воин непонимающе покачал головой, погрузившись в напряженное раздумье, и лишь поэтому не заметил, что за ним настороженно наблюдают из темноты.

К следующему полудню караван без приключений добрался до Больших Озер. Издалека завидев крепкий бревенчатый тын, над которым вился тонкий дымок, люди повеселели, кони приободрились, а Гаррон с некоторым удивлением констатировал, что рыжий, похоже, передумал сводить счеты с языкастым пацаном. Хоть и злился вчера, полночи бродил вокруг лагеря, дожидаясь припозднившегося сопляка, безропотно выстоял назначенную утреннюю стражу, но за все утро так и не произнес ни единого лишнего слова. Только взгляды бросал по сторонам странные, да иногда покусывал губы, исподтишка наблюдая за мелким пакостником. А тот словно чувствовал: всю дорогу держался подле сурового дядюшки. Морщился, конечно, если в его сторону вдруг обращались взгляды перворожденных, но благоразумно помалкивал.

Когда деревня приблизилась, Карраш глубоко втянул ноздрями пахнущий жильем воздух и, прянув ушами, неожиданно всхрапнул: похоже, ему совсем не хотелось менять дикий лес на многолюдное село.

— Ничего, потерпишь, — безжалостно обрубил Белик, когда умный конь покосился на него с надеждой. — Мне до ужаса надоело мыться в холодной воде и есть подгорелое мясо. Можешь, конечно, подождать снаружи, но потом не вопи, что пришлось всю ночь отбиваться от голодных волков. Овражки помнишь?

Гаррканец мрачно покосился через плечо и неопределенно фыркнул.

— А я помню. Поэтому учти: если тебя сожрут, сам будешь виноват, а я твои обглоданные кости собирать поутру не намерен.

Скакун фыркнул громче и на этот раз — с явным презрением: волков он не боялся, сам кого хочешь сожрал бы. Да разве в его нынешнем положении можно рассчитывать на такую удачу? Копыта — это вам не лапы с копями, а зубы травоядного — не клыки хмеры: такими не шибко кого загрызешь. Попробовать, конечно, можно, но рассчитывать на хороший результат… нет, проще затоптать насмерть, чем нормально цапнуть.

Карраш откровенно задумался. Однако когда впереди показались распахнутые настежь ворота, у которых уже топталась возбужденно переглядывающаяся детвора, не забыл приостановиться и пропустить грохочущие телеги, молчаливого Стража, многочисленных охранников и конечно же эльфов, которым его хозяин скорее перегрыз бы глотки, чем повернулся спиной. Затем снисходительно глянул на разинувших рты мальчишек, гордо приосанился и только тогда последовал за караваном.

Село оказалось большим, почти в четыре десятка домов — добротных, в два, а то и три этажа, с затейливой резьбой на тщательно выкрашенных ставнях, с ухоженными садами и огородами.