Черт бы их всех побрал с их дурацкими вопросами, думал на ходу он. Почему им всем так хочется, чтобы Они внешне отличались от нас? Или так Их легче ненавидеть? Может, это вообще заложено в каждом человеке: ненавидеть того, кто непохож на тебя цветом кожи, глаз, волос, строением тела, поведением, мировоззрением, наконец?..

Зал был наполовину пуст. Только в дальнем углу на двух рядах кресел расположилась шумная ватага переселенцев с кучей детей и грудой багажа да вдоль ярких витрин магазинчиков и киосков одиноко бродили скучные, хмурые командированные.

А когда-то здесь негде было яблоку упасть, вспомнил Гал. Школьники целыми классами летали на экскурсии на Марс и Венеру, туристы направлялись на Луну и Меркурий…

Мелодичная музыкальная заставка хрустально зазвенела под высокими стеклянными сводами зала, и голос сказочной феи объявил аж на десяти языках: – ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ! СТАРТ РЕЙСА «АЛЬФА-ПЯТНАДЦАТЬ» ОТКЛАДЫВАЕТСЯ НА БОЛЕЕ ПОЗДНИЙ СРОК В СВЯЗИ С ОТСУТСТВИЕМ УСЛОВИЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПОЛЕТА.

Светов мысленно усмехнулся.

Научились придумывать благозвучные формулировки, подумал он. «В связи с отсутствием условий безопасности»… А на самом деле это скорее всего означает, что где-то на трассе полета сейчас кипит бесшумный, но ожесточенный космический бой, в котором сплелись в клубок свои и чужие спейсеры; и разрывают ледяной мрак лучи лазерных пушек, и светящиеся, с виду такие безобидные, шарики ракет с гамма-головками, и почти невидимые в космосе черные лучи Пришельцев; и то и дело вспыхивают миниатюрными солнцами, разлетаясь на мельчайшие игольчатые осколки, капсулы боевых кораблей, пилоты которых перед смертью даже не успевают осознать, что их уничтожили…

Тут до Гала дошел смысл объявления. Он задрал голову к светящемуся комп-табло под куполом зала и уяснил, что рейс «альфа-15» – это тот рейс, который ему нужен. Скрипнув зубами, он направился к диспетчерской стойке.

Дежурная диспетчер по пассажирским перевозкам оказалась молодой, красивой и очень занятой девушкой. Глаза ее были прикованы сразу к трем экранам мониторов, на которых мелькали в темпе пулеметной очереди какие-то графики, таблицы, схемы. Еще на одном экране, где секундной стрелкой вертелась радиолокационная развертка, ползли зеленоватые крестики космических кораблей. Правой рукой девушка исполняла лишь ей одной слышимую мелодию на клавиатуре компьютерного пульта, а левой время от времени нажимала кнопки на портативной вязальной машинке, где создавалось нечто сиренево-воздушно-пушистое. По селектору без конца бубнил чей-то хриплый сердитый голос; сама же дежурная то и дело что-то говорила в крошечный шарик микрофона, закрепленный у ее пухлых, еще детских, губ.

Тем не менее, не прекращая своего священнодействия на рабочем месте, она любезно выслушала господина пассажира, который выразил ей сочувствие в том смысле, что такой прелестной девушке приходится заниматься такой сложной работой. Однако ответного сочувствия в душе прекрасного диспетчера Галу пробудить не удалось. На вкрадчивые, но настойчивые расспросы о дальнейшей судьбе злополучного рейса «альфа-15» девушка лишь пожимала плечами и советовала набраться терпения.

Тогда Гал придал себе максимум того обаяния, на которое был еще способен, и пошел на второй заход. При этом ему пришлось продемонстрировать диспетчеру свой кард и поведать кое-что из своей краткой, но героической биографии.

Но у девушки за стойкой, видимо, было не сердце, а микросхема. Вежливо-равнодушным тоном она ответствовала в том духе, что ничем не может помочь – тем более добровольному самоубийце, так рвущемуся вернуться в пекло космической войны.

Гал ударил кулаком по стойке, при этом больно ушиб костяшки пальцев, и, пожелав собеседнице успехов в рукоделии, резко развернулся на каблуках.

– Постойте, лейтенант, – сказала ему в спину диспетчер.