Артур отыскал Варга, мрачно сидящего в одной из келий для путешественников, и сказал, не озаботясь тем, что в голосе его слишком слышны приказные нотки:

– Возвращайся в Лихогорье.

– Зачем?

– Чтоб не наделать глупостей. Там, в столице, слишком много... всего. Тебе нельзя туда.

– Ты не указ мне, Сын Неба, – ответил оборотень. – Убийца Ирмы в столице.

– Тебе нельзя туда, – повторил Артур. И, как‑то вдруг сломавшись, прошептал, жалобно и печально: – Так много смертей, Варг… Пожалуйста, сделай, как я говорю.

* * *

Тори собиралась уходить. Ей совсем не хотелось быть в Единой Земле, когда та вернется в Большой мир, – слишком уж велика была опасность надолго застрять там, вдали от энергетических линий и путей в Миттельмарш. Уже готовая к выходу, застегивая на груди перевязь с мечами, госпожа де Крис в последний раз спросила у правнука:

– Ты уверен, что Писмейкер не явится на Собор?

– Его не выпустят из столицы, – в который уже раз повторил сэр Герман, – Недремлющие и гвардия получили соответствующие распоряжения.

– Цель Звездного – уничтожение Светлой Ярости...

– На Соборе я в полной безопасности. – Сэр Герман был само терпение: когда на бабулю находило желание побыть заботливой, без терпения было не обойтись.

– В свою очередь, твоя цель – митрополит. Он осознает себя, как только Единая Земля вернется на свое место в Большом мире, он поймет, кто ты, и поймет, что ты должен его уничтожить.

– Да.

– Ты не должен убивать его до этого момента.

– Да.

– Если ты поспешишь, освободится сила слишком большая, чтобы твой мирок сумел ее удержать.

– Да. Я помню.

– Скорее всего, он попытается убежать.

– Я ведь уже говорил тебе, – сэр Герман вздохнул, – Артур не сможет прийти на Собор, а отец Адам не сумеет оттуда выйти. Насчет Артура получили предписание Недремлющие в столице, покидать же Собор до принятия окончательного решения просто‑напросто запрещено, и митрополита задержат храмовники.

– Да, да, – нетерпеливо закивала Тори, – я помню, ты все учел и обо всем подумал. Молодец. Мне пора. Мастиф, как только покончишь с делами, жду тебя в гости.

– В Миттельмарше?

– Ну а где еще? Желаю тебе как можно быстрее разделаться с митрополитом. Всего хорошего, внучек. И опасайся Звездного.

* * *

Для Альберта оседлали мерина, на котором ездил Галеш.

– А почему не телепортом? – удивился маг, когда увидел коня.

– Телепортом, – обещал Артур, – только подальше отсюда. У тебя же цацки из дома профессора, недозволенное волшебство. Едем, братик.

Сразу за воротами крепостицы он ударил свою кобылу пятками, отправляя в быструю рысь, а потом и в галоп. Мерин под Альбертом, за время поездки в Лынь привыкший к подобным скачкам, легко держался позади и чуть сбоку – чтоб не глотать пыль из‑под копыт. Билась за спиной вроде бы хорошо привьюченная, но все равно почему‑то гудящая гитара. Топот копыт, горячий ветер, пыль и каменная крошка.

– Артур! – выдохнул Альберт, когда догнал старшего. – Ар... Арчи?

Артур плакал. Молча. Смотрел вперед, не щурясь, и встречный ветер сбивал слезинки, не позволяя им скатиться с ресниц, но Альберт все равно понял. И придержал коня, оставляя старшего наедине с ветром и болью.

Так лучше.

Артур не потерпит жалости.

Ты хронику печали пишешь, брат.

Моих небес пылающий закат

Спокойно перешел бы в сумрак синий,

Когда бы не ударившие в спину

Тупые стрелы узнанных утрат.