За исключением того, что он убил человека, которого даже не знал. Но Марионет не знал, кто такой он сам, откуда он. И что теперь делать дальше? На мгновение он почувствовал себя подавленным, выбитым из колеи. Но та самая, похожая на компьютерную, механическая рассудительность, которая вела его в ту ночь две недели назад, возобладав, отбросила назад все, что напоминало человеческие чувства. Его депрессия, неуверенность, страх начали уходить.

Он вспомнил про ящики и обернулся, ища их взглядом. Ящики стояли рядом. Они были сделаны из полированного голубовато-серого металла, по виду похожего на алюминий. Крышки крепились петлями из того же металла. Не было ни замков, ни ручек.

Он подошел к ним и внимательно осмотрел. Никаких инициалов и грузовых ярлыков. Он безуспешно попробовал открыть крышки. В это время странная, механическая часть его сознания вернула ему холодный рассудок. Он пододвинул к себе рюкзак и заглянул в него. Он нашел «монетку», уничтожившую стекло, обнаружил вдобавок аптечку и три свертка: коричневая бумага, схваченная резинками. Он отложил монетку и аптечку в сторону и открыл первый из трех свертков. Внутри оказалась пачка хрустящих зеленых пятидесятидолларовых купюр.

Марионет вскрыл остальные упаковки. Две пачки состояли из пятидесятидолларовых купюр, одна — из стодолларовых. Всего тридцать тысяч долларов.

Некоторое время он просидел, созерцая деньги и улыбаясь. Но оттого, что программирующая часть его существа ничего не говорила ему о том, что следует делать, как поступать, сомнения и эмоции опять захлестнули Марионета. Ему заплатили тридцать тысяч долларов за убийство незнакомца? Он наемный убийца? Нет, киллер из него неважный, его утроба этого не выдерживает. Он вспомнил, как ему стало плохо две недели назад после убийства незнакомца. Его вырвало перед тем, как он заснул.

Заснул…

Он что, действительно проспал две недели? Марионет пополз на четвереньках к выходу из пещеры. Ивы уже покрылись ярко-зелеными нежными листочками. Когда он заснул, они только-только набирали ночки.

Но за две недели он должен был умереть от голода или жажды! А что с его ногой? Мог ли обыкновенный человек исцелиться так быстро, без осложнений? Конечно нет. Чем больше Марионет позволял своему уму продираться через загадочные завалы, тем более устрашающими становились открытия. Сейчас-то он понимал, что выполняет чьи-то команды, что запрограммированная часть его существа действует по чужой воле. Но кто его использует? И зачем? И кто такой он сам?

— Виктор Солсбери, — произнес четкий, механический голос откуда-то поблизости. — Настало время для первого инструктажа.

Марионет резко повернулся и уставился на ящик, в котором, как он почему-то знал, размещается компьютер 810-40.04.

— Виктор Солсбери, — сказал компьютер, — запоминай.

И он запомнил.

Его имя — Виктор Солсбери. Ему двадцать восемь лет. Родители погибли в автокатастрофе, когда он учился в шестом классе. Место рождения — Харрисберг, штат Пенсильвания. Он художник-исполнитель, а хочет работать как творческая личность. Он уехал в Оук-Гроув, чтобы найти помещение, которое можно было бы снять под студию. Тысячи больших и маленьких воспоминаний входили в его сознание. Воспоминания детства о его жизни в сиротском приюте, о занятиях искусством, его сотрудничество с агентством в Харрисберге. Теперь у него была биография. Каким-то образом человеческая часть его сознания почувствовала, что это все ненастоящее. Так, словно кто-то рассказал ему о его прошлом, а совсем не так, как если бы он пережил это сам.

— Не борись с программированием, — сказал компьютер, — и постарайся четко выполнять задания.

— Но я убил человека!

— Он все равно бы умер месяц спустя, — объяснил компьютер тоном не терпящим возражений.