— Доверься нам.

Шари доверилась без всяких колебаний, поняв, что её каким-то образом проверяют. Или проводят обряд на крови? В таком случае, пара капель крови — невеликая цена за… А кто ж этих апостолов знает за что. Пусть даже и выясняется, что они куда больше похожи на людей и богов, чем на духов, так менее величественными от этого они для Шари не стали.

Спустя добрых пару минут на лицах апостолов появилось сильнейшее огорчение — они явно чего-то ждали, но этого не случилось…

В следующее мгновение руны на одном из Клинков Хаоса засветились сильнее, следом замерцал и второй меч, а Шари почувствовала почти непреодолимое желание взять их в свои руки и…

Что «и», девушка не особо понимала — единственное, что она сейчас понимала — ей нужны эти клинки. Не потому, что она этого хотела больше жизни и была готова убить или предать ради них, а потому, что это было правильно — Гаэ Шамер должны быть при ней. А она при этой паре клинков. Только так, и никак иначе.

— Они зовут тебя? — прошептала Эйра. — Тогда бери их скорее.

Словно в полусне, Шари протянула руки. Тонкие пальцы фейри сомкнулись, рукояти легли в ладони — легли намертво, будто влитые. И тотчас же в голове Шари будто зазвучали даже не десятки — тысячи чьих-то голосов. Но очень тихих, которых то и дело заглушала любая случайная мысль.

— Второй круг, — вздохнула Эрин.

— Второй круг! — радостно воскликнула Эйра.

— Второй круг? — спросила Шари.

— У тебя серебряные глаза, — повторила недавно сказанную и не слишком понятную фразу старшая жрица. — Ты знаешь, у кого были такие же глаза?

Фейри отрицательно мотнула головой. Да и откуда бы ей знать?

— У Рин, первого апостола! — победно произнесла Эрин.

— И… что? — сильвана всё ещё не слишком понимала, к чему ведут жрицы. — Она — апостол, я — лесная фиари…

— Ты ведь помнишь, что мы говорили тебе о настоящей природе апостолов? — спросила Эрин.

— Вы рождаетесь и умираете, как обычные люди и боги, — кивнула Шари.

— Ну, насчёт богов это ты, конечно, погорячилась… Но в целом — что-то вроде того. А ещё, спустя десятки поколений, у апостола могут не то что начать рождаться обычные дети, но могут перестать рождаться другие апостолы.

— Иными словами, если у меня не родится моя точная копия, то мне некому будет передать своё оружие, — добавила Эрин. — Именно так исчезли многие апостолы. Большинство, если честно.

— Но верно и обратное! — подхватила Эйра. — Спустя десятки поколений среди тех, в ком течёт кровь апостолов, может появиться кто-то, кого признает в качестве хозяина божественный клинок…

— Я… апостол Эмрис? — недоверчиво хмыкнула Шари, от волнения непроизвольно скопировав привычки своих новых родичей. — Но это же… невозможно.

— Отчего же? — приподняла бровь Эрин. — Линия Рин пресеклась больше семи тысяч лет назад — за это время её потомком мог стать кто угодно… Пока цел клинок — наследие апостола никогда не сгинет окончательно. Чтобы мы не смогли возродиться — нас мало только лишь убить…

— Словно фениксы, ага, — поддакнула Эйра.

— Из пепла — вновь к жизни, подвигам и вкуснятинке!

— Конечно, это не случается сплошь и рядом…

— На самом деле ты, кажется, первая за несколько веков…

— Да больше, наверное — когда мы там наследника Орварин-то нашли?

— Ну, не мы, а Карин… А что насчёт Айрин? Это уже при Третьей Империи было?

— Айрин — особый случай, среди ныне живущих нет её потомков.