Поэтому единственное, в чём представители кланов были солидарны — Дейра надо низложить и казнить. Желательно, медленно.

На этом их единство кончалось. А также, в общем-то, и возможности, потому как собственными силами они могли Дейру разве что на спину плюнуть.

И тут появился Ханвальд. Что называется, в силах тяжких.

Но вот вызов на переговоры кланы восприняли как слабость и знак того, что залётному вождю от них что-то нужно.

— Почему мы вообще с ними разговариваем? — прошипела Гонория, сжимая рукоять сабли и буравя взглядом клановых старейшин. — Эти зашмелые пни…

— Эти замшелые пни есть в каждом эосе, — не прекращая улыбаться, негромко произнёс северянин. — И нам крупно повезло, что в Гефаре они такие хилые. И все вопросы с ними нужно решить до того, как эти пеньки обрастут острыми колючками.

— Проучить их хорошенько, да и вся недолга…

— А госпожа дело говорит, — хмыкнул Никер, слегка пихая локтем стоящего рядом с ним Фрамера.

Впрочем, тот никак на это не отреагировал — делом трибуна было представлять Империю, особо не болтать и делать, что будет приказано. А пока что было велено стоять и ждать.

Ну, и не только Фрамеру, но и на всякий случай засевшим поблизости магам и воинам. Мало ли что стукнет в седые головы старейшин?

— Если ты хочешь стать нашим риксом, то тебе придётся жениться на девушке из знатного рода и…

— А? — Ханвальд сделал вид, что не расслышал. — Я из клана Ширван, что владеет Фемарном. Мой род правит эосом Раваль двести лет и был в числе Первых кланов. А твой род чем знаменит, старик?

— В любом случае, если ты хочешь быть нашим риксом, то тебе придётся бросать своих ромейских хозяев! — выкрикнул ещё один гефарец.

— Да ты, видно, совсем оглох, старый? Я тебе чётко сказал — хозяйка у меня только одна, а среди ромеев у меня только друзья!

— И даже легионеры? — ехидно вставил кто-то.

— А чего бы и нет? — деланно удивился Ханвальд. — Воины моих друзей — мои друзья!

— И у кого же из твоих… друзей в воинах ходят легионеры?

— Ну, например, у меня.

Сказано было вроде бы и негромко, но услышали это почему-то сразу все.

Старейшины разом повернулись к говорившему. Точнее говорившей.

Стоящая в одном из проходов принцесса Афина скучающим взглядом обвела северян, одёрнула плащ, положила руку на эфес меча и начала неспешно спускаться по каменным ступеням вниз, под всё стихающий гул голосов. Следом за ней последовали ещё две воительницы — необычайно высокая и крепкая орчанка в отличном латном доспехе и с императорским штандартом в руках, и невысокая девушка в надвинутом на глаза капюшоне, простенькой кольчуге и с копьём, закутанным в чехол.

— Мне сказать не мог, что госпожа прибудет? — прошипела Гонория.

— Тогда бы сюрприз не получился, — хмыкнул Ханвальд и зычным голосом выкрикнул. — Приветствуйте восьмую наследницу Империи Людей, её высочество принцессу Афину!

Но гефарцы оказались слишком поражены, чтобы хотя бы формально поприветствовать Афину. Впрочем, это им было простительно — особ императорской крови до этого они живьём не видели.

Принцесса спустилась вниз. Трибуны, Гонория и Ханвальд поприветствовали её на имперский манер — бухнув кулаком по груди и дружно рявкнув:

— Сила и честь!

— Сила и честь, — Афина ответила на приветствие, приветливо кивнула Флавес… А затем ухмыльнулась и ударила по подставленной лапище Ширвана.

— Чего такой медленный, Ханвальд? — хмыкнула принцесса.