Когда мясо было готово, он взял свою долю и пошел за скалу. Он знал, что не удержится и съест кусок, но знал также и то, что при виде спутников пожирающих человечину, его непременно стошнит. Поэтому он решил есть в одиночестве.

Рассвет застал их все еще за трапезой. Лишь к полудню они снова тронулись в путь. Оставшееся мясо завернули в листья и взяли с собой.

– Если Уризен наблюдал за нами, – заметил Вольф. – Он должно быть неплохо повеселился.

– Пусть веселится, – отозвалась Вала. – Придет и мой черед.

– Твой? Ты наверно имеешь ввиду наш.

– Другие меня не касаются. Меня интересует, что сделаю я.

– Типично по‑властелински, – заметил Вольф без уточнения.

Некоторое время после этого он наблюдал за Валой. Ее жизнеспособность поражала. Походка ее была легкой, щеки порозовели, движения казались проворными и изящными. Возможно на нее такое влияние оказала еда. «Но это не так, – думал Вольф. – Даже когда мы голодали, она не страдала от недоедания и не выглядела усталой».

– Если кому‑то удастся выжить и схватить отца за горло, – думал он. – Это будет Вала.

– Пусть и у меня хватит сил, – молил он.

Глава 12

Они голодали уже целые сутки, когда ущелье кончилось. Отлогий склон постепенно переходил в равнину, простиравшуюся до самого горизонта. В четверти мили от подножия горы виднелся небольшой холм и на нем – два гигантских гексагона.

Властелины остановились и тупо воззрились на них.

– Чем скорее мы пройдем через какие‑либо «врата», тем лучше, – произнес Вольф. – Надеюсь по ту сторону найдется пища.

– А если нет? – спросил Тармас.

– Лучше уж помереть, пробираясь через оборону Уризена, чем сдохнуть от голода. А наши дела обстоят так, что…

Вольф взглянул на унылые физиономии спутников и осекся.

Властелины устало последовали за ним к подножию золотистых, украшенных золотистыми камнями сооружений.

– Ну что ж, сестра, – обратился Вольф к Вале, – предоставляем тебе право выбора. Поспеши, наши силы на исходе.

Вала подобрала камешек, повернулась спиной к «вратам» и швырнула его через плечо. Камень пролетел через правые «врата», чуть не ударившись о перекладину арки.

– Так тому и быть, – объявил Вольф.

Он посмотрел на спутников и рассмеялся:

– Что, ждете команду? Вперед братья, бравые Властелины! Вперед, бродяги! Дубинки, поломанный меч, нож, мускулы, одрябшие от усталости, желудки, ворчливо требующие мяса – к бою! Ну где вы еще видели такой презренный штурмовой отряд?!

Вала рассмеялась и заметила:

– У тебя, Джадавин, хватит мужества на всех! Это что‑нибудь да значит.

– Надеюсь, – отозвался Вольф и, разогнавшись, прыгнул в правые «врата».

Он приземлился на мягкой почве, чуть поддавшейся под ногами. Над равнинной местностью раскинулось голубое небо. Кое‑где возвышались крутые холмы, такие каменистые и темные, что больше походили на наросты, чем насыпи земли. Сомнения его усиливало и то, что поверхность на которой он стоял, была непохожа на землю. Она была коричневой, гладкой, испещренной отверстиями: из каждой дыры рос тонкий трубчатый стебель высотой в фут.

«Похоже на кожу великана», – подумал Вольф.

Единственной растительностью, если это можно назвать растительностью, были редкие деревья высотой около сорока футов с тонкими стволами и остроконечными ветвями, выступавшими кверху от ствола под углом в сорок пять градусов. Ветви были темнее, чем шафранового цвета стволы: их покрывали двухфутовые листья, похожие на лопасти.