– Паламброн, – объявил Вольф, – тебя приговорили к смерти, потому что ты нарушил перемирие и убил своего брата.

Паламброн, увидев что ему грозит немедленная расправа, обрел мужество. Считая, что у него еще есть шанс, вскричал:

– По крайней мере я не ел своего собственного брата! Я не виноват! Мне пришлось его убить, так как он напал первым!

– Эниона ударили по затылку, – возразил Вольф.

– Я не виноват, – кричал Паламброн. – Он упал в драке, а когда начал подниматься я схватил камень и ударил его. Разве я виноват, что он подставил свой затылок? Неужели я должен ждать, пока он повернется и набросится на меня?

– Я вижу, говорить с тобой бесполезно, – сухо заметил Вольф. – Ты свободен, никто не станет марать об тебя руки. Но с нами ты не можешь оставаться. Иначе никто не будет чувствовать себя в безопасности.

– Вы позволяете мне уйти? – удивился Паламброн. – Но почему?

– Хватит болтать! – рявкнул Вольф. – Если через десять минут ты не скроешься с глаз, я больше никого не буду сдерживать. Тебе лучше уйти подобру‑поздорову. Ну!

– Минуточку! – встревожился Паламброн. – Что‑то тут не так. Нет, я никуда не пойду!

Вольф сделал знак остальным:

– Вперед! Убейте его!

Паламброн завопил и повернувшись со всех ног бросился бежать. Ярдов через тридцать он обернулся и, убедившись что его никто не преследует, перешел на шаг.

В этот момент почва за ним вспухла, вздыбилась в два человеческих роста. В тот миг когда волна набрала максимальную высоту, Паламброн обернулся вновь. При виде устремившегося к нему гигантского вала он издал отчаянный крик и кинулся прочь. Волна опала, и сотрясение почти опрокинуло беглеца, сбив его с ног. Паламброн с трудом поднялся шатаясь и побежал дальше.

Тут почва перед ним ушла вниз. Он вскрикнул и круто свернул в сторону. Ужас, казалось, вновь придал ему силы. Вновь на его пути разверзлась дыра, и снова ему удалось увернуться. Но навстречу ему уже поднималась новая волна. Несчастный попытался еще раз свернуть, но поскользнулся и упал. Вздыбившийся вал скрыл его от глаз Властелинов. На минуту волна застыла, чуть заметно подергиваясь, потом осела и поверхность снова стала гладкой – лишь холмик слегка выпирал длиной в шесть футов.

– Проглочен, – выдохнула Вала. Она была заметно возбуждена: широко открытые глаза сияли, рот приоткрыт. Она провела языком по губам.

– Похоже, что отец действительно создал для нас чудовище, – произнес Вольф. – Не удивлюсь, если вся планета покрыта шкурой этого… велтизмира.

– Что‑что! – переспросил Теорион. Его глаза все еще были полны ужаса. И хотя недавний голод явно не пошел ему на пользу, за последние три минуты он похудел еще на пятьдесят фунтов. Кожа на нем висела складками.

– Велтизмир. Животное – мир. Германская мифология. Это земной язык.

«Планета покрытая шкурой», – думал он. – Или, возможно, не шкура, а амеба размером с континент. Амеба, завладевшая этим миром. Жуткая картина наводила ужас.

Оболочка амебы жила, и этого нельзя отрицать. Но как же эта чертова тварь не умирает от голода? Миллионы тонн живой протоплазмы нужно ведь чем‑то кормить. Конечно она поедает животных, но вряд ли здесь найдется их достаточное количество, чтобы поддерживать жизнь в этой разросшейся клетке.

Вольф решил выяснить этот момент, если конечно ему предоставится такая возможность. Он был любопытен, как обезьяна или сиамский кот, и всегда готов исследовать, размышлять, анализировать. Он не успокаивался пока не узнавал, почему и как.

Вольф присел и погрузился в раздумья, как быть дальше.