– Чего?! – спросила она наконец.

    – Я сегодня пришла на работу, и что я вижу?

    – Что?! – хором спросили девчонки.

    – На моем столе лежит Федор Семенович, и не просто лежит – он пахнет, а я, между прочим, вчера стол убирала!

    – Ты что такое говоришь-то?! – зашипела Солька.

    Я обрисовала ситуацию в красках и лицах.

    – Это невероятно! – сказала Солька.

    – Как же так? – простонала Альжбетка.

    – Я так понимаю, – стала размышлять я, – что наши соседи отвезли труп прямо ко мне на работу.

    – Зачем? – дернулась Альжбетка.

    – Припугнуть хотят, – выдала Солька.

    – Я думала об этом по дороге. Это глупо: зачем везти труп ко мне на работу, когда его можно дотащить до двери моей квартиры, и потом, зачем этот труп навязывать мне? Уж если угрожать, то Альжбетке.

    – Правильно, – сказала Солька, – ты-то тут вроде как ни при чем.

    – А я что, при чем?! – взвизгнула Альжбетка.

    Солька посмотрела на нее осуждающе.

    – Ну да, – сказала Альжбетка, пытаясь все же навесить на меня побольше вины, – но ты же тоже во всем участвовала!

    – Но они-то об этом не знают, – развела я руками.

    – Что же получается? – изумилась Солька.

    – А получается, что трупешник принесли не для меня! Откуда им вообще знать, где я работаю?

    Альжбетка зарыдала.

    – Не ной, – сказала я, – все не так уж и плохо.

    – Кому же его принесли?

    – Пораскиньте мозгами, – торжественно вставая, сказала я Сольке, – если бы хотели направить особое внимание на кого-нибудь в офисе, то и положили бы труп рядом с кабинетом того человека. А положили его в приемной, где сидим только я, Любовь Григорьевна и Селезнев. Вот и выходит – что?

    – Что? – спросила Альжбетка.

    – Что принесли его либо финансовой директрисе, либо Селезневу, так как – смотрите выше – я отпадаю.

    – Точно! – сказала Солька.

    – Возьмем директрису, – рассуждала я, – она не от мира сего, она, наверное, перед едой молитву читает, а спать ложится – так тапочки по струнке ставит. У такой особы просто не может быть никаких поводов для подобной встречи с благоухающим Федором Семеновичем. Так что остается Селезнев…

    Я вспомнила, как он побледнел, и добавила:

    – Этот подарочек точно был для Валентина Петровича!

    – Хорошо бы, если так, – сказала Солька, – но все это слишком туманно.

    – Поверь моей женской интуиции.

    – У тебя нет никакой интуиции, – просто оскорбила меня Солька.

    – У меня интуиция просто железная, и попрошу ее не трогать своими цепкими ручонками!

    – Девочки, не ссорьтесь, – взмолилась Альжбетта.