-  Тебе лавку, какую - побогаче или которая победнее? - спросил он, с усмешкой разглядывая мое нестандартное платье.

    -  В среднюю, - ответил я.

    Ювелирный магазин, куда меня привез извозчик, был совсем небольшой. Собственно, даже не магазин, а комнатка с одним прилавком, за которым сидел старый еврей в ермолке и толстых очках. Ни посетителей, ни продавцов здесь больше не было. Ювелир посмотрел на меня сквозь очки красными усталыми глазами. Мой потрепанный внешний вид его никак не тронул, и он любезно улыбнулся:

    -  Вы сегодня у меня пятый, можно сказать, юбилейный покупатель. Чем имею вам быть полезным?

    -  Хочу предложить вам кое-что купить, - сказал я, подходя к стойке прилавка.

    -  Нет, вы скажите мне, что теперь за времена?! - заговорил ювелир, обращаясь к невидимой аудитории. - Все хотят что-то продать, и никто не хочет ничего купить! Так что вы, молодой человек, такого хотите продать, чего у меня нет?

    -  Вот эту брошь, - ответил я, кладя перед ним брошь в виде бабочки необыкновенно тонкой работы с красными рубиновыми глазами и золотыми крылышками, осыпанными брильянтовой пылью.

    Старик уставился на изделие и долго изучал его сквозь очки, не прикасаясь к нему руками. Потом поднял на меня свои увеличенные линзами глаза и иронично спросил:

    -  И это вы носите просто так в кармане?

    -  К сожалению, футляр затерялся в дороге, - в тон ему ответил я.

    -  Да, это, я вам скажу, интересная вещь! - задумчиво произнес старик. - Я даже не буду у вас, молодой, человек спрашивать, не налетчик ли вы. Даже если и вы налетчик, чего я, упаси боже, не думаю, налететь на такую бабочку вы все равно не смогли бы. Просто потому что такие бабочки по столовкам Моссельпрома и Мособщепита не летают. Вы вообще знаете, сколько эта брошь стоит?

    -  Знаю, - ответил я, - она бесценна.

    -  Хороший ответ, но тут вы ошиблись. Вы знаете, кому она раньше принадлежала?

    -  Понятия не имею.

    -  Ее подарил молодой Николай Александрович юной Матильде Феликсовне. Но, заметьте, я не спрашиваю, почему она у вас здесь в Москве, а сама Кшесинская в Париже. Я хочу у вас спросить совсем другое, что вы хотите получить за эту вещь?

    -  Ровно половину от того, сколько она стоит на самом деле.

    -  Тоже хороший ответ, не будь я дядя Гриша Блиндерман. А знаете, что я вам на это скажу?

    Старик был забавный, я никуда не спешил и слушал его треп без раздражения.

    -  Вы предложите мне четверть стоимости.

    -  Вы умный молодой человек, но скажу вам, положа руку на сердце, я и этого не смогу сделать. У меня просто нет таких денег.

    -  Жаль, - сказал я и протянул руку за бабочкой. - Попробую продать в другом месте.

    -  Вы думаете, там вам дадут больше? - покачал он головой и накрыл украшение своей желтой, пухлой ладошкой - Вам там могут вообще ничего не дать, да еще и вызовут ГеПеУ. Вы сначала послушайте, сколько я вам могу предложить, а потом делайте что хотите.

    -  Так что я здесь делаю? - спросил я. - Я только и делаю, месье Блиндерман, что вас слушаю и ничего от вас не слышу!

    Моя пародия на одесский говор ювелира насмешила, и он назвал сумму:

    -  Я могу вам дать семь тысяч, и хотел бы узнать, что вы на это скажете?

    -  Я скажу - да, что мне еще остается сказать, когда нужны деньги, дай бог, что бы вы так жили!

    Старик смахнул брошь в невидимый ящик стола и отсчитал мне кредитные билеты.