— Хватит говорить так! — Обрываю я. — Любой бы на твоем месте и пары дней не продержался!

Я ложусь рядом с Артёмом.

— Ты самый лучший человек, — говорю я ему на ухо. — У тебя впереди будущее. Все эти отморозки ещё гордиться будут, что с тобой в одном классе учились.

Мы, наверное, слишком увлекаемся, потому что через некоторое время Андрей решает оставить нас наедине и уходит. Говорит, что на пару часов. Мне кажется, он думает, что нам очень хочется заняться поскорее сексом, но нам этого не надо. Мы так и продолжаем просто лежать, обнявшись.

— Ты уже решил, куда будешь поступать после школы? — Спрашиваю я очень осторожно, больше всего боясь услышать ответ.

— Да, — отвечает Артем, — в Штаты поеду. Там колледж один обещает стипендию. Мы уже говорили с ними. Они даже письмо гарантийное прислали. Надо только сдать тест по английскому, но с этим у меня всё нормально. Они меня берут.

— Круто, — тяну я. — Рад за тебя, хотя даже не знаю, что без тебя делать тут…

— Я не хочу расставаться! — Перебивает Левин. — Мы что-нибудь придумаем. Может, я уеду, немного там освоюсь, а потом сделаю тебе как-нибудь вызов. Ты бы приехал ко мне, а там же можно пожениться. Там же разрешены однополые браки. Ты можешь тоже поступить куда-нибудь, подучишь английский, а потом поступишь. И мы будем жить вдвоём, работать. Нам ведь много не надо, правда?

— Ты думаешь это возможно?

— А почему нет! Ты только продержись тут годик. Не высовывайся. Слышишь! Только не выставляйся, понял?

Я киваю. Он, конечно, думает, что мне так просто скрываться. Он думает, наверное, что куда проще прятаться, притворяясь тупым гопником, чем открыться, рассказать всем правду и пусть идут к чёрту. Но всё не так. Не так просто как кажется постоянно быть другим человеком, человеком, которого ты ненавидишь, который тебе противен. Конечно, Левину нелегко приходится, но всё же ему не ведомо это чувство, когда просыпаешься, смотришь на себя в зеркало и не можешь даже выйти из ванной, потому что ты урод. Потому что ты должен носить эту уродливую стрижку, должен влезать в эти дерьмовые шмотки, чёрные, серые, неброские, чтобы не выделяться. Ты должен прикусить язык и выражаться как последнее быдло, потому что иначе тебя будут считать педиком. Иначе тебя будут считать именно тем, кто ты есть, а этого никак нельзя допустить.

— Угу, — киваю я, — не знаю, продержусь ли…

— Даже думать не смей об этом сраном камин-ауте! — Обрывает Артём. — Продержись, и потом мы будем вместе, — он пускается в мечты. — Подумай, ты приедешь ко мне. Денег накопим — это не самое важное. Мы сможем там пожениться и потом жить вместе, ни от кого не прячась, не скрываясь. Будем снимать маленькую квартиру, я буду тренироваться, потом, может, даже выступать за сборную…

— А я что буду делать?

— А что бы ты хотел?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — я и не умею ничего, кроме как машины мыть…

— Брось, Димка! Ну подумай, чем бы ты хотел заниматься!

— Я бы хотел быть писателем, наверное… У меня постоянно в голове крутится сотни две всяких сюжетов, каких-то героев и интриг…

— Интриг? — Артём смотрит на меня, немного прищурившись и повеселев.