Однако именно от «Апостола» преступник отказался, подсунув под икону пакет с уликами. Глупость? Дилетантство? А может ему помешали? Вторую подписную икону Тордоксы — «Сказание о Георгии и змие» — преступник, однако, взял.

Расстилавшееся впереди поле оказалось легендарным Лаче, переметенным поземкой, с черными точками застывших над озером рыбаков.

Гонта повернул назад. Из городской бани выходили женщины. Раскрасневшиеся, с белыми косынками под платками, они вели закутанных до самых глаз детей. Мужчины ждали их на тротуарах.

«Есть ли вообще логика во всех этих действиях?» — думал Гонта, разыскивая гостиницу среди двухэтажных деревянных домов.

На рассвете его разбудил стук в дверь:

— Товарищ Гонта! Здесь товарищ Гонта из Москвы? К телефону!

Звонил начальник райотдела, в голосе звучала растерянность.

— Обстоятельства пока неизвестны… В общем, убийство в Торженге. Группу по охране места происшествия уже отправили. Сейчас уходит трактор со следователем, кинологом…

— Подробности известны?

— Найден труп Смердова…

— Смердова?

— Подозреваемые на месте, все здешние. Сейчас за вами заедут… Я приеду со следователем прокуратуры.

— Срочно сообщите в Москву.

Майор вздохнул:

— Чепе!… В Архангельске уже знают.

— Собачку, — приказал следователь.

Огромную служебно-розыскную собаку, прибывшую вместе с ними в санях, подвели к брошенной под куст телогрейке, молоденький сержант-кинолог пригнул ее к земле.

— След, Гримм!

Пес, как слепой, заводил мордой.

— След!

Внезапно, будто уступив настойчивым просьбам, Гримм нагнул морду, на секунду замер. Люди у изб напряженно застыли. Вдруг, словно выдернув из снега что-то невидимое для всех, Гримм бросился к озеру. Кинолог еле поспевал, скользя на коротких местных лыжах как на водных, несколько человек бросились вдогонку.

Бежать пришлось недалеко. У избы ветеринара пес сбавил бег и беспомощно закрутился на месте, будто то, что он до этого видел, стало для него таким же невидимым, как для остальных.

— След, Гримм! — неуверенно попросил кинолог.

Пес вернулся к крыльцу, несколько раз когтисто провел лапой.

— Во времянку никого не пускать, — приказал следователь.

Осмотрев место преступления, он вместе с Гонтой направился к избе Смердова, чтобы оттуда снова вернуться к церкви. Их сопровождал участковый инспектор, организовавший охрану следов до прибытия оперативной группы.

В избе Смердова оказалось немало улик — окурки, забытая кем-то шариковая ручка, чистая тетрадь.

Трое сидели за столом в злополучный день перед бураном. Следователь и участковый инспектор без труда определили место, которое занимал хозяин, — рядом с чашкой Смердова лежали щипцы, кусковой сахар. Гости пили чай сладкий. Курил один, сидевший по левую руку старика, — сигареты «Визант» с фильтром. Другой разливал спирт, а когда бутылка опустела, поставил под стол, у ноги.

— Пальцы! — обрадовался следователь, осветив бутылку косым лучом фонаря. — В верхней трети — указательный, средний и безымянный…

Осмотр избы продолжался до позднего вечера, однако «Святого Власия» обнаружить не удалось.

Во времянке пенсионера Игната Васильевича тоже ничего не нашли, кроме лыж, засунутых за печь, да зеркальца, принадлежащего убитому.

Труп Смердова накрыли брезентом, к нему разрешили подходить, затем перенесли в избу. На вытоптанной площадке перед церковью теперь всюду валялись ватные тампоны, пористые куски гипса.