– Да. Именно так.

– Наш враг?

– Возможно. Но кто возьмется определить, какой образ способно принять это Зло – особенно здесь, в краю, где оно зародилось? Я бы поостерегся всего – включая цивилизацию, – пока мы не обнаружим корни Зла.

– А сейчас вы сделать этого не можете?

– Все, что я могу сейчас сделать, – это последить за силовыми потоками и предположительно определить источник, от которого они питаются. Если бы я мог прибегнуть к помощи земной Фэа, мне, возможно, удалось бы выявить более конкретный и, соответственно, понятный образ… Но сейчас мои пределы доходят только до этого. Ведь взглянув на реку, вы можете по составу воды определить характер ее течения вплоть до самых истоков, но какой челн проплыл по ней самым последним, так и останется для вас загадкой. Это сравнение поможет нам и применительно к данным потокам.

– Значит, мы так ничего и не узнаем, пока не высадимся на берег. Скверно.

Таррант поглядел на Дэмьена, затем вновь уставился на береговую линию.

– Да, – тихо подтвердил он. – Так ничего и не узнаем, пока не высадимся.

Дэмьен внутренне подобрался. Слишком хорошо уже успел он узнать Охотника, чтобы его не насторожила внезапная перемена тона. А это означало, что и к буквальному смыслу слов надо подходить с особым вниманием. Пять месяцев, проведенные в море, научили его этому.

– Вы нас покидаете?

– Без этого не обойтись, – прошептал Таррант.

– Но почему же?

– Вам нужны ответы. – Голос Охотника звучал тихо и вместе с тем неистово. – А мне нужна… пища.

Дэмьен сделал глубокий вдох, стараясь максимально успокоиться перед тем, как произнести следующую фразу:

– Вы отправляетесь на берег, чтобы убивать.

Охотник промолчал.

– Таррант…

– Я таков, каков я есть, – резко перебил его Охотник. – И пригласив меня с собою в плавание, вы прекрасно осознавали, какова моя природа. Вы знали, что я буду убивать, причем убивать часто. Что убивать мне необходимо для поддержания собственной жизни. И, зная все это, вы тем не менее пригласили меня с собой. Так что давайте обойдемся без лицемерия. – Он покачал головой. – Да и вам оно не к лицу.

Руки Дэмьена невольно сжались в кулаки. Из последних сил он постарался сохранить хладнокровие.

– И когда же?

– Как только мы выйдем из зоны слежения. – Таррант кивнул в сторону дальних скал. – Они ведь, знаете ли, следят за нами. Следят с того самого момента, как мы появились на горизонте. К настоящему времени они уже разослали гонцов, мобилизовали резервы… Они исходят из предположения, согласно которому мы представляем собой передовой корабль флота вторжения. И не откажутся от этой мысли до тех пор, пока нам не удастся убедить их в обратном.

– Что ж, вот еще одна причина для того, чтобы нам не разлучаться.

– Здесь я вам не помощник, – резко возразил Таррант. – Если завтра утром нас окружит вражеский флот, я буду бессилен спасти нас. А вот на суше я смогу следить за вашим продвижением, Познанием встречать врага, обращать нам на пользу силы земной Фэа…

– И подкрепиться.

Серебряные глаза в упор уставились на Дэмьена. Взгляд был колок, пронзителен.

– Я таков, каков я есть, – повторил Таррант. – Эта тема не подлежит дальнейшему обсуждению. – Он отошел от борта. – А сейчас, прошу прощения, мне необходимо кое‑чем заняться перед отбытием. Мне необходимо к нему подготовиться. Так что я вас покидаю.