Проблемам творчества слепых художников посвящен ряд публикаций, преимущественно во Франции. Специальные монографии по данному вопросу не известны, но имеется ряд статей и рефератов в периодических философских изданиях (11 наименований, библиография прилагается). Есть также упоминания о слепых художниках, как гипотетических персонажах, в трудах известных философов (Батай, Барт, Бодрияр, и др., библиография прилагается).

Особо нужно отметить, что философы принципиально различают и даже противопоставляют друг другу художников, изначально зрячих, но потерявших зрение в процессе жизни (ослепший художник), и художников, слепых от рождения (подлинно слепой художник). Первых уподобляют засвеченной фотопластинке, т. е. фотоматериалу, изображение на котором уничтожено, а вторых — пластинке неэкспонированной, способной накапливать изображения метафизической сущности предметов. Считается, что только подлинно слепой художник, чье внутреннее зрение не загрязнено визуальными впечатлениями о реальности, способен создать совершенные произведения искусства.

Художников, слепых от рождения, среди ныне живущих не обнаружено.

СЛЕПОЙ ХУДОЖНИК

Он родился в лето сто тридцать восьмое от сотворения «Черного квадрата». Он родился в городе, который возник исключительно ради железа и существовал во имя него. Все жители города либо изготовляли, либо обрабатывали, либо обслуживали железо. Вот уже почти триста лет люди с маниакальным упорством выковыривали из Земли рядом с городом железную руду, а взамен нещадно сбрасывали и сливали в почву всевозможные промышленные отходы. Оттого в городских больницах постоянно появлялись на свет младенцы-инвалиды, коих и врачи, и народ бесцеремонно называли уродами.

Тим родился не только слепым, но и с параличом позвоночника. Отец мальчика начальствовал цехом по обработке железа, а мать — лабораторией по анализу образцов железа. В роду Тима всех старших мальчиков называли, через поколение, или Степаном, или Тимофеем, странным образом увязывая этот обычай со случайно увиденным кем-то из далеких предков Стенькой Разиным. При жизни славный разбойник наверняка обозлился бы, узнав, что в его честь назвали маленького уродца, и отцу Тима пришлось бы отведать кровожадного железа Стенькиной сабли. Но посмертно, по мнению матери Тима, он оказывал мальчику покровительство, заботясь, чтобы тот, жестоко обиженный судьбой, тем не менее не чувствовал себя несчастным.

Соответственно уровню зажиточности семьи, у мальчика в положенное время появились импортное кресло-каталка, респектабельная нянька солидного возраста и умная ласковая собака. Няньку звали тетя Маша, а собаку — Акела. Начиная с трехлетнего возраста любимой игрушкой Тима стал плеер с микровинчестером — основной источник знаний обо всем сущем. Впрочем, азбуку слепых мальчик тоже освоил и достаточно бегло читал кончиками пальцев. Но по объему и качеству информации книги для слепых ни в какое сравнение с плеером не шли. Отец мальчика, Степан Тимофеевич, любил все делать с размахом и заказал собрание записей, по объему превосходившее все мыслимые информационные потребности сына в течение всей последующей жизни. Здесь была и всякая музыка, и мировая литература, и широкий спектр образовательных и научных программ.

Поначалу родители ничего необычного в своем сыне не замечали — разве что странную для маленького ребенка способность подолгу сидеть в задумчивости, не обременяя взрослых ни просьбами, ни вопросами.

Но как только Тим отвлекался от своей задумчивости, он сразу просился на прогулку. К великому огорчению тети Маши, ему нравились дальние маршруты. Она пробовала обманывать мальчика и катать его по кругу в близлежащих садах и скверах, но он спокойно, не раздражаясь, пресекал все ее хитрости с уверенностью словно бы зрячего человека.