— Ну ладно, если хочешь, живи. Но учти, на китайской границе высажу.

— Хорошо, — согласилась она, против обыкновения, кротким тоном, — только не бывать нам на китайской границе.

Настали морозы. Ева, Виконт и полковник жили теперь либо в гостиницах, либо в частных домах в ближайших населенных пунктах по пути следования колонны.

Чтобы ребята не бедствовали и не висели у него на шее в финансовом смысле, полковник, пользуясь предоставленными ему правами, оформил их как внештатных сотрудников ФСБ. Зная болезненную реакцию обыкновенных людей на это словосочетание, он выплачивал им деньги по поддельным ведомостям, где они значились «консультантами», а в настоящих документах расписывался за них сам.

Несколько раз за зиму колонну посещали ученые из Министерства обороны. Танки к ним отнеслись не агрессивно — позволяли устанавливать приборы, проводить измерения и ставить эксперименты, и даже брать пробы металла.

Начиная с момента, когда, пройдя Тверь, танки ушли с Московского тракта, полковник каждый день прокладывал пройденный путь на крупномасштабной карте. Поначалу это были зигзаги, по которым не угадывалась цель путешествия. Но со временем картина становилась ясней, и уже в феврале полковник смог обоснованно прочертить суммарный вектор движения. Он указывал на Южный Урал.

Виконт и Ева признали картинку достаточно убедительной.

— Все понятно, — заявил Виконт, — я всегда знал, что эти железки отлично соображают. Только у них мозги не в башне, а в жопе. Так ведь, по сути, какая разница?

— А нельзя поконкретней, сержант? — попытался отвлечь Виконта от общефилософских проблем полковник.

— Да куда же конкретней, товарищ полковник? Ежели они нацелились на Китай или Японию, им надо пройти за Урал. Но они смекают, что напрямую, дуриком, хребет им не пересечь — вот и обходят его с юга. По-моему, все ясно.

— Все, да не все, сержант. Было бы ясно, если знать, что они забыли в Китае. Или в Японии. И вообще, объясни, откуда железо может знать, что на свете есть Китай и Япония?

— Так ведь мы убедились, товарищ полковник, что у них есть мозги. Откуда им знать, что такое Уральские горы? Однако хребет огибают!

— Стойте, стойте! — оживилась Ева. — Уральские горы, Уральский хребет… Кажется, я поняла. Вспомни-ка, что ты сказал на Дворцовой площади? На Родину марш! Ты же любишь это слово. А какая у них Родина? Даже я знаю, что почти вся броневая сталь выплавлялась на Южном Урале — Магнитогорск, Южный Тагил… Это и есть их Родина, туда они и идут. И никакого Китая!

— И там же обитает их утешитель? — строго спросил полковник.

— Не знаю. Это — самое непонятное.

Квасников немедленно оставил танковую колонну и в течение двух недель совершил рейд по городам Южного Урала. Он прочесал все местные отделения Союза художников, Дома культуры, художественные школы и выставочные залы — слепые художники ни в каких ситуациях не фигурировали. Оставалось ждать.

К началу мая, к поздней уральской весне, головная часть колонны перестала рыскать и выписывать зигзаги, и продвижение вперед теперь происходило по прямой линии, конец которой упирался в Магнитогорск. И скорость машин на этой прямой заметно возросла.

— Все окончательно ясно, — заявил Виконт. — Можете докладывать в Москву, товарищ полковник: пункт назначения этих машин — Магнитогорск.

— Ты уверен? — мрачно спросил полковник. — В рапортах шуток не шутят.

— Не сомневайтесь, товарищ полковник. Танк — та же лошадь. Я и тех и других хорошо знаю. А лошадь, как дом зачует, тут же идет резвее.