– Никогда не слыхал о таком.

    – Что ж, все в жизни случается в первый раз.

    – Но это всего лишь ребенок…

    – Объясни мне, умник, как этот ребенок мог один оказаться в тайге, в глуши непролазной, в семидесяти километрах от ближайшего торного пути?

    – Не знаю… Она могла заблудиться.

    – Ага, – саркастически усмехнулась Тарья. – Пошла грибы-ягоды собирать, заблудилась и вышла точнехонько к избушке. А в избушке той живут три медведя. И все как один людоеды. А все потому, что зиму не спали и страшно проголодались. Вот и решили мишки: на хрен нам эта избушка сдалась? Какой от нее прок? Снесли домишко, посадили на его месте спору, и спустя месячишко выросла роскошная информационная башенка, обеспечившая мишек всем необходименьким. Теперь живут мишки в покое и достатке, лапу посасывают да башенку свою информационную похваливают.

    – А девочка тут при чем? – озадаченно шевельнул бровями Портной.

    – При том, что зря она в такую глухомань забралась… Посмотри, ноги у нее босые. Похоже, что она прошла по лесу хотя бы пару километров?

    – Нет.

    – Какие еще сомнения?

    – Зачем башня создала ребенка?

    – Я не знаю.

    – А что, если это все же человек? Созданный башней, но – человек. Способный, как и мы, думать, принимать решения, чувствовать боль.

    – Тогда его тем более следует прикончить, – решительно заявила Тарья.

    – Почему?

    – Потому что мы не знаем, для чего он создан.

    – Ты полагаешь, следует уничтожать все, что мы не в силах понять?

    – Нет, не все, – покачала головой Тарья. – Я не призываю стирать рисунки на плоскогорье Наска или взрывать Стоунхендж. Но то, что ты сейчас видишь перед собой – это явление иного порядка. Это существо из другого, чуждого нам мира. Которое намерено изменить, перестроить наш мир, не спросив, хотим ли мы этого.

    – Сержант, эта девочка…

    – Что? – быстро, будто испугавшись чего, посмотрел на Портного Макарычев.

    – Я про девочку, – кивнул на ребенка солдат.

    – Вижу. Ну?..

    – Странно как-то… Откуда она здесь?.. Босая…

    – Ага, и не говорит ни слова, – кивнул сержант.

    – И смотрит так… – Стецук обхватил себя руками за плечи и поежился, будто от холода.

    Обычно, если в одном из близлежащих поселков пропадал человек – тайга вокруг, так что люди, даже местные, бывает, что и теряются, – солдат посылали лес прочесывать. Последние шесть месяцев ничего подобного не случалось.

    Девочка стояла совершенно не по-детски – широко расставив ноги и убрав руки за спину. И сумрачно, исподлобья глядела на решающих ее судьбу мужчин с оружием, одетых в военную форму. Так, словно прекрасно понимала, что происходит, но при этом ей это было абсолютно безразлично. Как будто здесь находились лишь органы ее восприятия, передающие информацию разуму, прячущемуся где-то в совершенно ином месте.

    Сержант подошел ближе к девочке, остановился в трех шагах от нее и присел на корточки.