– Саша. Клоны. – Меркулов продолжал свои вынужденные упражнения в краткости и был не очень-то внятен, но одного взгляда на радар мне хватило, чтобы понять: никаких посадок не будет.

Будет последний бой. К нам приближались клонские истребители – не менее полной эскадрильи.

И это даже здорово.

– Принимаем бой, Богдан?

– Какие вопросы.

– Товарищи, приказываю: от боя уклониться. Вас прикроют. Даю телекодом координаты точки встречи.

– Ты. Что? Крыша. Едет?

– Это не я, Богдан! Не я! Ты понял?! Понял?! Это «Ксенофонт»! Дает посадку!

– Понял. Не ори.

Многим розам радости было суждено распуститься в моем сердце в ту минуту, как говорят в Конкордии.

Из ничего… из пустейшего, радарами насквозь прохваченного пространства, совсем близко от нас, возникли полтора десятка отметок, хором ответившие запросчику: «Свои!»

Самая жирная отметка принадлежала Х-крейсеру, остальные – «Орланам».

Затем, на четвертом канале, я услышал уж совсем невероятное:

– Здесь младший лейтенант Данкан Тес. Как слышите?

– Б…! Данкан?! Ё… … …!

– Зачем вы ругаетесь? Что я сделал неправильно?

– Дантес, родной, ты где?!

– Шесть ноль сзади вас. Высота два два.

– Лови телекодом точку посадки!

– Это чистый космос.

– Там авианосец. Наш авианосец!

– Спасибо. Не могу лететь. Топливо ноль.

– С этого же надо начинать! Дай мне свои координаты, только точно, и если ты в скафандре – катапультируйся!.. Э, нет, стой, погоди! Один вопрос: как ты смог?!

– Что?

– Ну там же полно аспидов было?!

– Семь. Все порваты в клочки. Я правильно говорю?

– Замечательно ты говоришь! Семь аспидов?! Ты сам их сбил?!

Тут вклинился тот же сухой, отстраненный голос с борта «Ксенофонта»:

– Гвардии лейтенант Пушкин, я понимаю ваши чувства, но прошу вас помолчать хотя бы до посадки.

– Хорошо… А, главное! Вы координаты парня к северу от нас сняли? Данкана Теса?

– Да.

– Точно сняли? За ним надо обязательно выслать спасательный флуггер!

– Вышлем. И хорош трепаться! Р-расчирикался…

Глава 4

Невесомость

Январь, 2622 г.

Планетолет «Счастливый»

Большой Космос

– Ты плакала? – спросил Таню чоруг на чистейшем русском языке.

Вопреки Таниным опасениям, чоруг оказался весьма гостеприимным хозяином. Он любезно встретил ее у стыковочного шлюза и проводил в ванную комнату – на «Жгучем ветерке» в отличие от «Счастливого» она была достаточно просторной.

«Ванная», как и следовало ожидать, оказалась своеобразной. Там стояли четыре глухих цилиндра в рост чоруга, круглый стол с бугристой поверхностью, несколько механических опахал и сравнительно яркие светильники. Благодаря тому, что некоторые гигиенические процедуры чоруги выполняют при желтом свете, в ванной можно было устроить особое, компромиссное освещение – приемлемое для человеческой психики и терпимое для самих чоругов. В других помещениях «Жгучего ветерка» с этим было сложнее.

– Да, плакала. Только откуда ты знаешь?

– Ты употребляешь неверное слово. Я не «знаю», я – «вижу»!

– А что ты видишь?

– Я вижу, что еще недавно твои глаза были мокрыми и красными.