В широком коридоре, куда задние, напирая, выдавили здорово помятых передних, потолок пока еще был в порядке. Но язык тяжелого желтого дыма, выползший из-за поворота и облизавший наши колени, подсказал, что останавливаться на достигнутом не стоит.

Контуженным клубком мы покатились по указателям к ближайшему выходу на поверхность. Вот и он: зарешеченный ствол лифта, обернутый ажурной железной лестницей. Наш казарменный ярус был отнюдь не последним – снизу по лестнице барабанили обвешанные амуницией мобильные пехотинцы вперемежку с полузнакомыми пилотами. Если бы я сохранил способность радоваться, я бы порадовался: среди бегущих были и наши, из ударных эскадрилий «Трех Святителей».

Мы влились в общий поток перепуганной элиты флота.

Как и следовало ожидать, вверху все было хуже, значительно хуже.

В задымленных коридорах стонали раненые. На крыше застрявшего лифта лежал труп, до костей раздетый осколками и ударной волной. Как его туда забросило – было страшно и подумать.

Среди выбирающихся из преисподней попадались и старшие офицеры, в том числе штабисты 9-й мобильной дивизии и Восточного сектора обороны. Почти каждый из них на бегу пытался докричаться в коммуникатор до своих подчиненных и коллег. Из стен повсюду торчали головки приемников-передатчиков внутренней сотовой связи, так что иногда им это даже удавалось.

Ко мне потихоньку начинал возвращаться слух.

– …флуггеры!.. Ты слышишь?.. Ангары освободить за пять минут!.. Под твою личную ответственность!.. Как понял?!. Как, мать твою, понял?!. Вот и хорошо, что хорошо!.. Если есть свободные пещерные капониры – туда! А когда заполнятся – на поле прямо вывози и пеной задувай! Всю исправную авиатехнику вывезти – и рассредоточить!

– Пункт сбора – капэ второй роты!

– Ну, если людей не осталось, говоришь… Пошли на всякий случай еще кого-нибудь проверить – и закрывай…

– Нахожусь между третьим и вторым ярусами… Так точно… Погиб. Деткин тоже. Слушаюсь, товарищ эскадр-капитан. Да. Сейчас буду.

– А меня это не волнует! Реквизируй что хочешь у пехоты, лишь бы колеса были. Да какая разница?! Моим именем! Или именем Тылтыня! Ты пойми, вся база ради этих долбаных флуггеров построена! А не ради нас с тобой!.. Что-о-о?! Стрелять в любого мерзавца, который приблизится! Стре-лять!

– Я считаю, сейчас самое время для контратаки… Товарищ подполковник, пулеметчики Баскова только что доложили: клоны уже у подножия гребня. Я имею в виду квадрат одиннадцать-девять по пятисотке. Все решают секунды! Прошу вас, под мою личную ответственность… Там одна рота уже есть, я сейчас вывожу вторую, ударим так, что покатятся обратно до самого озера… Хорошо. Спасибо, товарищ подполковник… То есть – к черту! Не подведем!

На втором ярусе пахло уже настоящей войной. В стене – гигантский пролом, все иссечено осколками, хода дальше нет: лестница загромождена обвалившимися конструкциями.

Здесь стоял старлей с повязкой «Комендатура» и монотонно твердил:

– Товарищи, дальше нельзя… Выход по коридору налево, по пандусу наверх… Товарищи, наденьте кислородные маски… У кого их нет – получите в комнате 205, по коридору направо… Там же медпункт… Без масок никого наружу не выпустят… Прохода нет… Прошу по коридору направо…

Я обнаружил, что судорожно сжимаю сумку с маской и кислородными патронами в левой руке.