— Забирай хоть все мои, — с улыбкой добавила Памела.

— Спасибо, я обязательно подумаю о вашем предложении. В любом случае, я буду за вами присматривать, так что работайте как положено.

— А как насчет повышения зарплаты? — спросила Дженифер, подняв к потолку глаза.

— Посмотрим, — сказала Келли, выходя из комнаты. — Если мой партнер еще раз позвонит ночью, я обязательно поинтересуюсь его мнением на этот счет.

Едва шаги Келли стихли, Дженифер налетела на Памелу.

— Зачем ты ее пугала? Сказала бы, как и я, что все это глупые детские забавы. Разве ты не видела, что Келли едва сдерживается, чтобы не сорваться? Она же вся на нервах. Даже если это и правда идиотские выходки Патрика, ей незачем об этом знать. Если он поймет, что на нее не действуют его угрозы, то перестанет ее пугать.

— С какой стати ты на меня кричишь? Можешь орать на свою сопливую дочку! — огрызнулась Памела. — Я просто высказала свое мнение. Я бы на месте Келли вообще дрожала как осиновый лист на ветру, а она неплохо держится.

— Потому что она не такая дура, как некоторые, — бросила Дженифер и, хлопнув дверью, вышла из комнаты.

Памела пожала плечами и снова принялась за макияж.

Уф, наконец-то рабочий день позади. Патрик так и не появился в «Капризе». Келли сама не знала, радоваться этому или огорчаться. Чем дольше они будут избегать друг друга, тем дольше будет тянуться неопределенная ситуация с рестораном. Однако что она могла поделать? Разыскивать Патрика после того, как он обманул ее?

Келли взглянула на часы. Восемь тридцать. С ума сойти! Она так увлеклась разбором бумаг, что не заметила, как пролетело время. Значит, Памела и Дженифер уже ушли домой. Она вспомнила, что оставила сумочку в комнате официанток. Хорошо, что у нее сохранился собственный ключ. Келли быстро спустилась по лестнице и прошла по коридору, ведущему к знакомой комнате.

Точно! Вот ее сумочка. Лежит на столе, где она ее и оставила. Келли взяла сумку, закрыла дверь и собиралась бросить в сумку ключ, когда заметила что-то тонкое длинное серое, торчавшее между створками не до конца застегнутой молнии.

Келли вышла на более освещенную площадку и дернула за подозрительный предмет.

— Господи! Какая гадость! — вскрикнула она, вытащив за хвост и бросив на пол дохлую крысу.

Келли дрожала всем телом, так, словно только что столкнулась нос к носу с призраком прадеда.

Это уже переходит все пределы! Если Патрик решил хорошенько ее проучить и напугать, то ему это уже удалось.

Она быстро пробежала по коридору до выхода и выбежала на улицу. Сумка по-прежнему была открыта, но у Келли не было ни малейшего желания прикасаться к ней после того… после того, как там побывала эта мерзость!

В почтовом ящике оказалось очередное послание — не менее доброжелательное, чем предыдущее.

ЕСЛИ НЕ УБЕРЕШЬСЯ — ПОЖАЛЕЕШЬ!

Келли скомкала письмо и со злостью швырнула его в угол.

— Ненавижу тебя! Ненавижу, Патрик Джонсон! Тебе не удастся меня запугать. Не удастся.

Однако Келли сама не верила в то, что говорила. Она уже боялась его. Боялась человека, который не останавливался ни перед чем. Если он намерен и впредь доводить ее своими безумными выходками и сводить с ума ночными звонками, то, возможно, ей и правда разумнее исчезнуть. Покинуть Нью-Йорк. Пусть ее признают пропавшей без вести, и Патрик получит свой ресторан.

Келли поднималась по лестнице, а по щекам струились слезы. Слезы обиды, злости и беспомощности. Как бы ей хотелось сейчас прижаться к чьей-нибудь сильной груди, услышать биение другого сердца… Как тогда, когда она была рядом с Патриком.