— Похоже, я догадалась верно. Не от многого я отказалась. Чем больше присматривалась, тем все меньше мне нравилось.

Могла бы сказать хоть слово о Ксении, подумал он и потому заметил так же резко, как она:

— Не думаю, чтобы ты стала возражать против насилия и грабежа.

— Нет, если схватка честная, сила против силы, ум против ума. Но эти… шакалы… они выбирают беспомощных. И не ради добычи, а для забавы. — Со сдержанной яростью она потыкала в дичь концом ножа. Капля жира упала на уголья, зашипело желтое пламя. — К тому же к чему это все? Зачем нам пытаться вернуть в мир машины? Чтобы Калеб Уоллис был провозглашен заместителем Бога?

— Когда ты узнала, что меня схватили и держат взаперти, это ускорило твое восстание? — спросил Хейвиг.

Она не ответила непосредственно.

— Я отправилась в прошлое, как ты догадываешься, обнаружила это помещение пустым, потом вернулась к тебе. Но вначале провела несколько дней в будущем, чтобы сделать вид, что не причастна к твоему побегу. Ха, все носились вокруг, как цыплята с отрубленными головами! Я распространила слух, что ты нашел себе союзника — путешественника во времени, когда находился в прошлом. — Широкие плечи приподнялись и опустились. — Но шума не поднимали. Очевидно, не стоило об этом упоминать в присутствии раннего Уоллиса, когда он явился с инспекцией. Зачем признаваться в неудаче? Его следующее появление, после твоего исчезновения, будет еще через годы, а тем временем не произошло ничего ужасного. Ты не имеешь значения. Я тоже, когда не вернусь из своего отпуска. Я думаю, они считают, что я погибла в несчастном случае. — Она усмехнулась. — Я люблю спортивные машины и угнала одну в Чикаго.

— Несмотря на то, что не хочешь восстановления машинной цивилизации? — спросил Хейвиг.

— Ну, немного-то можно ею воспользоваться. — Она пристально посмотрела на него, и лицо ее помрачнело. — Это все, что мы с тобой можем сделать. Найти подходящее укрытие, где-нибудь в пространстве и времени. Потому что Убежище нам не уничтожить.

— Я не уверен, что его победа предопределена, — сказал Хейвиг. — Может, я выдаю желаемое за действительное. Однако после увиденного… — Серьезность помогала прикрыть пустоту на том месте, где была Ксения. — Леонсия, ты неправа, отвергая науку и технологию. Ими можно воспользоваться неправильно, но то же самое можно сделать и со всем остальным. Природа никогда не находилась в полном равновесии — гораздо больше исчезнувших видов, чем выживших — и первобытный человек был таким же разрушителем, как современный. Просто он дольше мог пользоваться окружающей средой. Вероятно, охотники каменного века истребили гигантских млекопитающих плейстоцена. Несомненно, крестьяне своими серпами и мотыгами привели к концу то, что начиналось как Плодородный Полумесяц (Область в районе Среднего и Ближнего Востока, ранее плодородная, теперь почти пустынная. Родина древнейших цивилизаций. — Прим. перев.). И почти всегда люди умирали молодыми, и причины их смерти вполне устранимы, если только знаешь как… Маури многое сделают для восстановления основ жизни на Земле. Они сделают первую попытку создать подлинно сбалансированную экологию. И это станет возможно только потому, что у них есть научные знания и средства.

— Кажется, у них не получилось.

— Не могу сказать. Это загадочное далекое будущее… его нужно изучить. — Хейвиг потер глаза. — Позже, позже. Сейчас я слишком устал. Возьму после еды твой нож и нарежу веток, чтобы проспать две-три недели.