— Но ведь они… добрые? Верно?

— И потому не могут быть из Убежища? Почему же нет? Во всяком случае, по происхождению. Внук победоносного пирата может стать просвещенным королем. — Хейвиг собрался с мыслями. — Да, хозяева звезд отличаются от того, что можно было ожидать. И насколько я могу судить — помни, я не лучше тебя владею современным языком, и за ним скрываются миллионы неведомых нам концепций, — так вот, насколько я могу судить, они приходят торговать. И не товарами, а скорее идеями и знанием. Их влияние на Землю тонкое, но постоянное и настойчивое. Мои путешествия в более далекое будущее подтверждают, что их влияние будет расти, пока не возникнет новая цивилизация — постцивилизация, которую мы постигнуть не можем.

— Разве местные не описывают их иногда как людей… а иногда как нелюдей?

— У меня тоже такое впечатление. Может, мы просто запутались в их выражениях.

— Ты разберешься, — сказала она.

Он взглянул на нее. Взгляд был долгим. Солнце осветило ее волосы и крошечные капельки пота на лице. Он уловил знакомый запах ее кожи. Одежда пилигрима не скрывала стройных конечностей. В поле свистел краснокрылый дрозд.

— Посмотрим, — ответил он.

Она улыбнулась.

Многочисленные шпили и купола оказались пустыми. Невидимый барьер не подпустил путников. Они передвинулись дальше в будущее. Увидев очертания корабля в тени, остановились.

Корабль уже сел. По казавшемуся нематериальным трапу выходил экипаж. Хейвиг увидел мужчин и женщин в облегающей одежде, которая сверкала, словно покрытая созвездиями. И увидел фигуры, которые не могла породить Земля, ни в век динозавров, ни в свой последний век, когда взбухшее солнце выжжет ее и превратит в пустыню.

Существо со спиной, покрытой раковинами, со множеством когтей и без всякой головы разговаривало с человеком музыкальными звуками. Человек смеялся.

Леонсия закричала. Хейвиг едва успел схватить ее за руку, прежде чем она убежала, переместилась в прошлое.

— Разве ты не видела? — спрашивал он ее снова и снова. — Разве не поняла, какое это чудо?

Наконец он заставил ее остановиться на ночь. Они стояли на высоком хребте. Бесчисленные звезды сверкали от горизонта до зенита и снова до горизонта. Часто вспыхивал метеор. Воздух холодный, их дыхание вырывалось паром. Леонсия съежилась в его объятиях. Тишина окружила их, «вечная тишина бесконечного пространства».

— Посмотри вверх, — сказал Хейвиг. — Каждый из этих огней — солнце. Неужели ты думала, что наша планета единственная обитаемая во вселенной?

Ома вздрогнула.

— То, что мы видели…

— То, что мы видели, другое. Совершенно другое — Он искал слова. Всю юность его преследовала мечта, которая для нее могла быть только легендой. И то, что мечта эта не погибла, заставляло кипеть кровь. — Где еще найти новизну, приключения, возрождение духа, откуда еще получить такое разнообразие? Век после маури не замкнулся в себе. Нет, он двинулся дальше, так далеко, как никогда раньше!

— Помоги мне, — попросила она.

Он обнаружил, что целует ее. Они нашли собственное уединенное место и остались одни.

Но счастливого конца не бывает. Не бывает вообще конца. В лучшем случае, у нас есть только мгновения счастья.

Настало утро, когда Хейвиг проснулся рядом с Леонсией. Она спала, теплая, гладкокожая, пахнущая мускусом, спала, положив руку ему на грудь. На этот раз его тело не отвергло ее.