|
- Когда я был еще щенком, бабушка рассказывала мне о магии, уж будьте покойны. Она завсегда сказывала, что волшебство должно быть под стать задаче. Не похоже, чтоб у тебя это выходило, Джон-Том. Может, он подошел к делу не с той стороны? Но он умел творить только песни, не зная ни зелий, ни порошков, как Клотагорб. Что там твердил чародей? "Никогда не забывай, что волшебство - вопрос специфики". Вот оно - специфика. Вместо того чтобы подгонять старые песни под обстоятельства, надо экспромтом сочинить новые; Джон-Тому уже приходилось поступать так прежде. Но какая же лирика заставит демонов остановиться? Подобное лечи подобным. Клотагорб такого не говорил, но кто-то все-таки сказал. Джон-Том тщательно прикинул, и лицо его озарилось. Возьмите поровну "Дайр стрейтс", "Ретт", "Экс" и "Юритмикс". Смешайте Адама Смита с Адамом Антом. Добавьте выдержки из "Экономиста" и Мартина Гринспэна. Хорошенько перемешайте - и получите одну по-изуверски конспективную песню. Тяжелый металл экономики. Вместо песен о любви и смерти, о мире, познании и сострадании Джон-Том начал стрелять рваными куплетами, переполненными свободой торговли, пониженными тарифами и международным стандартом налогообложения, основанным на гипотезе, а не на долларе. Демоны опешили, потом попытались отбиться речами о протекционизме и дефиците платежного баланса, но в музыке им было далеко до Джона-Тома. Он изо всех сил врезал ритмичной частушкой, предлагавшей упрощенный подоходный налог - и никаких вычетов, - и половина бюрократиков рассыпалась в поисках убежища, со стонами зажимая уши. Оставшиеся контратаковали обвинением в несанкционированном изъятии, предшествующем дате первоначальной регистрации. Этот свирепый удар ниже пояса расколол у суара деку и едва не сшиб Джон-Тома с ног, но он тут же отвоевал утраченные позиции и перешел в наступление с балладой о неограниченном импорте текстиля и свободном рынке автомобилей. А когда он прихлопнул их композицией, посвященной налогу на жилплощадь, этого не могли снести даже самые крепкие. Демоны начали исчезать, загораживаясь портфелями, расплываясь сияющей серой тучей букв и неопределенных силуэтов. А он все пел о банковских операциях и бартерных сделках, об одностраничных отчетах и прочих чудесах, пока туча не развеялась окончательно. Когда Джон-Том наконец умолк, воздух в комнате был избавлен от инфекции, и каждая его молекула была вымыта до блеска и вывешена для просушки. В горле у певца саднило, колени дрожали. Зато Кувир Кулб, развернув плечи, стоял у кровати, уверяя всхлипывающую экономку, что если и не совсем здоров, то наверняка пребывает на пороге окончательного исцеления. В этот торжественный момент из люка высунулась лохматая всклокоченная голова, и Мадж провозгласил: - Проклятье, я думал, буду отливать целую неделю! - Твое умение подгадать момент, как всегда, поразительно, - через силу едва слышно просипел Джон-Том. Мадж молниеносно оглядел спальню. - Момент? Какой момент? Ну, а где эти демоны, что так всех тревожат? Я готов встретиться с ними, вот так! Подать сюда демонов, больших и маленьких! Он пулей влетел в комнату. И тут, к собственному огромному удовольствию и вечной благодарности Джон-Тома, Виджи изо всех сил дала ему коленом под зад. Пока выдры переругивались, Кувир Кулб увел остальных вниз. - Пойдемте, друзья мои! Амальма, наши гости, несомненно, проголодались. |
