– Хорошо, – не стал я спорить. – Смоделируем ситуацию. У нас имеется пограничная стража, отряды ВЧК и милиция. Еще есть курсы Всеобуча. Пусть они будут в каждом городе, в каждой волости. Туда поступает лучшая техника, все учатся, занятия не пропускают. И тут, нападает на нас какая-нибудь Польша, или Финляндия. Пограничная стража встречает врага на границе, и героически гибнет через день, или два. Максимум – через неделю.

– Почему? – в один голос спросили политработники.

– У пограничников нет тяжелого вооружения, у них только винтовки, да пулеметы с гранатами, а против них авиацию кинут, танки и броневики. Пока пограничники погибают, им на подмогу спешит милиция и чекисты. Вступают они в борьбу с врагом, и тоже гибнут. И что в это время делают курсы Всеобуча?

– Как что? – не понял Приходько. – Они направляют красноармейцев на борьбу с врагом.

– Пока найдут командиров, организуют в отряды, раздадут оружие, то сколько времени пройдет? А нужно еще доставить людей к месту сражения. Техника? Кони? И красноармейцев кормить придется. Я уже молчу про горючее, и сено. Где это все сразу взять, если война начнется? Даже при наличии армии время нужно, а когда все на пустом месте создавать? Пока курсы Всеобуча шевелятся, поляки уже и Москву возьмут, а финны Питер. Нет, нужна организованная структура, чтобы могла быстро отвечать на угрозу.

Приходько собирался поспорить, но вмешался Спешилов:

– А как тебе территориальная система, если в каждой губернии полк стоять будет?

– Ничего нового, – покачал я головой. – Еще при Петре Первом такую систему пытались ввести. В каждой губернии дивизия стоит, в каждой провинции полк. В мирное время солдаты вроде полиции, а как война начинается, то воевать идут. Стоит, скажем, Белозерский пехотный полк в Белозерской провинции, то офицерами идут служить местные дворяне, а крестьян тамошних в рекруты забривают, а население в полковую казну деньги платит. Провели всеобщую перепись населения, с каждого мужика стали брать подушную подать – не то восемьдесят, не то семьдесят копеек на содержание армии. И выборные люди контролируют – не потратил ли господин полковник средства на свои хоромы, вместо нижних чинов?

– А что, неплохо, – восхитился Спешилов. – И удобно, и в смысле контроля хорошо. А еще можно за плохую службу семье пожаловаться.

– Неплохо, только из этого ничего не получилось. – вздохнул я. – Россия в те времена – а когда по другому-то было? из войн не вылезала, какое мирное размещение? Полки свои названия по имени городов носили, а размещали их где попало. И налоги собирать вовремя не могли, потому офицеры и нижние чины жалованье по году, а то и больше, не получали. К тому же, крупные воинские части лучше держать поближе к границе, на потенциально опасном направлении.

– У нас такого не будет, – категорично заявил Спешилов. – Средства само государство станет выделять, централизованно. И всех будут формой снабжать, пайками. Тут еще и другое задумано. Служить красноармейцы станут четыре года, по четыре недели в году.

– То есть, реально они прослужат четыре месяца? – уточнил я. – И на кой хрен нам сдалась такая армия? Боец четыре недели прослужит, а потом одиннадцать месяцев дома станет сидеть. Да он за это время забудет, чему его научили. Надо его обучить года два, не меньше и непрерывно, чтобы все вбито было, на подсознании. Если в штыки пошел, чтобы за тебя руки думали, а не мозг.

– Но в губерниях будет еще и постоянный состав – командиры полков, комиссары, штабы, младшие командиры, как инструкторы, – не сдавался Спешилов.