Доктор Бакстон, я полагаю, в свете того, что происходит, необходимо созвать экстренную сессию ООН. Человечество находится в опасности, масштабы которой мы не в состоянии себе даже представить! Прошу вас незамедлительно принять меры!

Сотрудник Особого отдела

Свен Фьельхейм

Берген, Норвегия

Письмо возвращено с пометкой:

Почтовая служба Лос-Анджелеса, Ногалес Местонахождение адресата не установлено.

* * *

Гиблые Земли

Тоничи

10 ноября 2128 года

Я заснул спокойно — впервые с тех пор, как мы оказались в Гиблых Землях. Но, возможно, это спокойствие было лишь кажущимся — иначе бы мне не приснился такой странный сон; я стоял посреди темной пустой равнины, низкое небо нависало над головой, чахлая трава стелилась под ветром. Я знал, что я тут совершенно один, что вокруг нет и не может быть ни одной живой души, но вдруг из темноты появилась одинокая фигура и стала приближаться ко мне. Я понимал, что мне нужно бежать, скрыться куда-то, но, как это часто бывает во сне, не мог даже пошевелиться.

Я просто стоял и ждал.

Фигура все приближалась, и теперь я совершенно точно знал, что это Рамирес — несмотря на то, что лицо у погибшего рейнджера было совсем непохожим на то, прежнее…

Скорее, он походил на Гарсиа, хозяина нашего нынешнего приюта.

— Я давно жду тебя, Олаф, — сказал он, не раскрывая рта, но я отлично слышал его голос.

— Что тебе от меня нужно? — спросил я. — Ты же умер!

— Что такое «умер»? — беззвучно спросил он.

— Умер! Окочурился! Утонул! Я сам видел!

— А ты, по-твоему, жив?

Почему-то я почувствовал страх и гнетущую тоску. Я хотел ему сказать, что я точно знаю, что я-то жив, но на этой равнине, где не было никого, кроме нас двоих, мы были совершенно равны — как тут понять, кто из нас кто?

Пока я в растерянности смотрел на него, лицо у него вновь стало меняться — теперь он очень походил на доктора.

— Не морочь мне голову, — решительно сказал я. — Это не ты, не Рамирес.

— Что такое «Рамирес»? Имя — это всего лишь слово.

— Ну нет! Это был человек. Такой же, как я.

— А откуда ты знаешь, кто ты?

Я хотел ответить, что это знает каждый человек, но не успел. Земля вокруг меня начала стремительно трескаться, точно лед на реке, и фигура, стоявшая напротив, все отдалялась — я уже не видел его лица… льдины или куски земной коры вращались, терлись друг от друга, ударялись с глухим стуком… глухим стуком…

Стук в дверь.

Я проснулся с ощущением, что видел нечто важное, но не успел осознать, что именно. Соскочив с кровати, я вновь машинально потянулся к оружию, не нашел его, выругался и босиком направился к двери.

Стук повторился — тихий, осторожный.

Я положил пальцы на щеколду, которую задвинул перед тем, как лечь в постель.

— Кто там? — спросил я тихо. Автоматически я занял привычную позицию — повернулся боком к двери, оказавшись под защитой дверного косяка.

— Олаф! — раздался знакомый голос. — Это я, Хенрик.

Я откинул щеколду.

— С ума сошел, — сказал террорист, бросив на меня беглый взгляд, — я что, стрелять в тебя буду?

— Привычка.

— Поговорить надо. — Хенрик, не дожидаясь разрешения, прошел в комнату и вновь запер дверь.