Пошатываясь, он встал на ноги, подошел и уставился на могилу. Граната вспорола живот одному из его людей, как потрошеной рыбе. Тот стоял на коленях и пытался засунуть обратно в дыру вывалившиеся внутренности, но влажные кишки прилипали к его голым рукам. Второй солдат был убит наповал. Командир группы подскочил к Чайне и хотел было осмотреть рану, но генерал оттолкнул его руку.

— Ах ты, белая сволочь, — сказал он дрожащим голосом. — Ты дорого за это заплатишь, полковник Кортни. Уж в этом я тебе клянусь.

Раненый разведчик продолжал возиться со своими внутренностями, но те только пузырились между его пальцами. Он издавал ужасные кудахтающие и булькающие звуки, и это только увеличивало гнев Чайны.

— Уберите его отсюда! — закричал он. — Уведите куда-нибудь и заставьте замолчать!

Раненого уволокли, но Чайна все равно не был удовлетворен. От шока и ярости его всего колотило, и он осматривался, ища, на чем бы еще ему сорвать злость.

— Эй, ты, — указал он на одного из разведчиков дрожащим пальцем. — Принеси свой мачете. — Два солдата тут же бросились исполнять приказ. — Вытащите этого матабельского пса из его норы! Вот так. А теперь возьмитесь за мачете. Разрубите его на корм гиенам. Вот так! На мелкие кусочки, не останавливайтесь! На фарш! Я хочу, чтобы его превратили в фарш!

Клодия с трудом поспевала за мужчинами. С предыдущего вечера они шли лишь с короткими остановками на отдых, и она дошла до предела своих возможностей. Боли она не чувствовала. Даже маленькие дьявольские шипы с красными головками, которые, когда она продиралась сквозь них, оставляли глубокие царапины на открытой коже ее рук, вызывали всего лишь зуд без всякой боли. Она шагала тяжело, почти машинально, и хотя старалась поддерживать общий ритм, ей казалось, что она тащится сзади, как игрушка на веревочке. Шон замедлил ход и теперь шел прямо впереди ее, а она все равно не могла попасть в такт его широким шагам. Он обернулся через плечо, заметил, как она отстает, и замедлил шаг, подстраиваясь под ее шажки.

— Извини, — пролепетала она.

Он бросил взгляд на небо.

— Нам надо продолжать идти, — ответил он.

И она с трудом потащилась за ним дальше.

Вскоре после полудня они снова услышали вертолет. Звук его двигателей был слабым и с каждой минутой становился все слабее, удаляясь куда-то на север.

Шон обнял рукой Клодию, и та покачнулась.

— Отличная работа, — ласково сказал он ей. — Извини, что заставил тебя сделать это, но мы сделали хороший бросок. Чайна никак не ожидает, что мы ушли так далеко на юг. Он отправился обратно на север, а мы теперь можем отдохнуть.

Он повел ее к невысокому кусту колючей акации, который образовывал естественное укрытие. Всхлипывая от изнеможения, она повалилась на жесткую землю и лежала, не двигаясь, а Шон присел перед ней на корточки и начал снимать с нее ботинки и носки.

— Твои ноги прекрасно загрубели, — сказал он, осторожно массируя ей ступни, — никакого намека на мозоли. Теперь ты не хуже настоящего разведчика, только в два раза мужественнее.

У нее не было сил даже улыбнутся в ответ на его комплимент. Шон натянул ее носок себе на руку, просунул палец в дырку и начал изображать нечто похожее на куклу-чревовещателя.

— Да. Ходит она хорошо, — заговорил носок голоском мисс Пигги, — но ты бы видел, дружище, что она вытворяет в постели.

Клодия тихо хихикнула, и он ласково ей улыбнулся.

— Так-то лучше, — сказал он. — А теперь — спать.

Еще несколько минут она наблюдала, как он возится с ее носком.

— Которая из твои сожительниц научила тебя штопать? — сонно пробормотала она.