– Тебе же не холодно, – усмехнулся Никита, отслеживая в аурных слоях метки Гончих и зыбкие дрожащие – четверки наемников. – Зачем такие сложности?

– Чтобы твои враги не сразу поняли, кто я такой, – разумно произнес демон. – Пусть думают, что справятся с двумя обычными людьми …

Никита не стал его убеждать, что не собирается доводить ситуацию до абсурда, когда вооруженные люди, в четыре раза превосходящие его по численности, начнут сопротивляться. Гораздо правильнее будет ударить сонными чарами, а потом по одному выводить их из забвения для душевного разговора.

– Время, – сказал он, и Ульмах метнулся вперед по снежной целине, не применяя возможностей снегоуборочной машины. Если среди наемников находится Борецкий, он может уловить магические возмущения поблизости от места стоянки. Никита шел след в след, сплетая нужную магоформу. Перчатки он положил в карман куртки, чтобы чувствовать обнаженными пальцами тончайшие нити энергий, черпаемых из эфира.

К избушке, стоявшей в окружении высоких елей, он подошел под покровом «вуали» и спрятался неподалеку за деревом. Внимательно осмотрелся. Лесной приземистый домишко оказался завален снегом по самую крышу, и только натоптанная дорожка от массивной двери к недалеким кустам да легкий вьющийся дымок из жестяной трубы указывали на обитаемость этого места. Неподалеку от лесного домика виднелись серые тушки Гончих. Они лежали в снегу и терпеливо контролировали все возможные пути отхода, если кому то из добычи вздумается бежать через полянку в лес.

А вот магическая защита вокруг избушки присутствовала. Никита почувствовал незримое сопротивление пространства и колебания эфирных потоков, скручивавшихся в разнообразные жгуты энергий. Борецкий поставил самую примитивную сигнализацию: от зверей и людей, ненароком забредших в эту глухомань. Против профессионала такая защита только мешается и раскрывает местоположение того, кто усиленно хочет спрятаться. Гончие проявили невероятную сообразительность, не став соваться под действие «маячков». Их радиус небольшой, но верещат так, что мертвого поднимут.

Никита резко выбросил вперед раскрытую ладонь, посылая силовой импульс в сторону домишки. Он не стал проламывать защиту, а встроил «магических шпионов» в ее структуру, заодно вогнав наемников в глубокий сон, которые даже не поняли, что их сморило: то ли тепло от печки, то ли усталость. А может, то и другое вместе.

– Теперь можно и в гости, – пробормотал Никита, проследив, когда минутная стрелка на часах совершит полный оборот. – Пошли, Ульмах, поглядим, что за рыба в сети к нам попалась.

Он дошел по хрусткому снегу до избушки и осторожно потянул дверь на себя. Но не тут то было. Наемники, по всей видимости, закрыли ее изнутри или на брус, или же на массивный крючок. Пришлось послать демона, чтобы тот разблокировал ее.

– Они все спят,  – доложил Ульмах, распахивая дверное полотно наружу.

Никита вошел в помещение, вдыхая в себя запах перележавших трав и березовых углей, огляделся по сторонам, не забыв отработать защитный комплекс в случае форс мажорных обстоятельств.

Справа от входа была выложена печурка из дикого камня, в которую хозяин этой избушки вмонтировал чугунную плиту небольшого размера, как раз чтобы хватило места для чайника и кастрюли. Стенка возле печки оббита жестью, рядышком аккуратная горка наколотых чурбачков. Полати расположены по обе стороны от обеденного столика возле окошка, закрытого и заваленного, к тому же, снегом. Поэтому в качестве освещения наемники использовали переносной фонарь, который сейчас стоял на столике, заваленном открытыми консервными банками и нарезанными пластами хлеба. Беглецы, по видимому, хотели по быстрому перекусить и завалиться спать, потому что сонные чары застигли их в самом неудобном положении. Двое откинулись на бревенчатую стену и тихо похрапывали.