– Что задумал? – расплылся в улыбке Валет. – Глаза то вон как загорелись!

– Адрес знаешь? Нет?

Валет не знал.

Теперь все внимание Креста было приковано к алкашу, который, не найдя особого сочувствия среди посетителей, укрылся от дождя в «предбаннике» перед выходом. Его заросшая шевелюра виднелась через стеклянную дверь. Когда лить перестало, он отлепился от стены и шатающейся походкой побрел мимо окон кафешки прямо по расплывшимся лужам. Тогда же и Крест, качнув головой в сторону окна, спросил:

– Че, пошли? – указал подбородком на бутылку. – Допивать будешь?

Валет, поняв, что друг что то задумал, махнул рукой, и Крест, забрав бутылку со стола, направился к выходу.

На улице было темно, но тучи, отдав влагу, понемногу стали рассеиваться, обнажая луну. Вокруг стояла тишина, в которой отчетливо было слышно, как Рома алкаш ведет с кем то воображаемую беседу. Его шатало из стороны в стороны, и он, несмотря на то, что вроде бы быстро перебирал ногами, двигался на самом деле очень медленно. Два три мелких шажка вперед и в сторону, один большой шаг назад, остановка, два три шага вперед и снова назад. И две тени за ним двигались так же медленно с остановками.

Вот шатающаяся фигура остановилась, замерла, что то пробубнила, и тут же послышалось характерное журчание.

– Мама дорогая, это надо же, – негромко и насмешливо произнес Крест, – бывший сотрудник полиции, а ссыт прямо на улице. А был в свое время такой гусь важный… – поглядев по сторонам и никого не заметив поблизости (они свернули на дорогу, ведущую в частный сектор, оттого и пустынную), Крест громко позвал: – Эй, синяк…

Алкаш не отреагировал, тогда Валет окликнул его по имени:

– Ромка, стой!

Тот обернулся и, покачиваясь, принялся вглядываться в темноту, пытаясь узнать голос.

– Муж жики, м мы з знакомы? – спросил он заплетающимся голосом, хмурясь и напрягая зрение, но безуспешно.

– Что, не узнаешь?

Крест подошел ближе, и в нос ему снова ударил смрад.

– Ты кто? – Рома отчаянно пытался сфокусироваться на выросших перед ним фигурах.

– Ну, кто я? – Крест дал рассмотреть себя получше. – Кто?

– Ты… хор роший ч человек, – изрек наконец бывший мент, хлопая стеклянными глазами.

– А ты? Хороший человек?

– Я?… Не ет… Я дерьмо!

– Согласен, – усмехнулся Крест, а вслед за ним и Валет. – Ты где живешь? В гости позовешь?

– Я живу… – Рома огляделся и, узнав в водивших вокруг него хоровод домах свой, ткнул пальцем в темную, с признаками запустения избушку (по другому и не скажешь), – здес сь. В гости… – он тянул слова, видимо, мыслительный процесс давался ему нелегко, – поз зову, но… – он икнул, ударил себя в грудь, – муж жики, жрать нечего… и выпить тоже…

– Ты точно здесь живешь? – уточнил на всякий случай Крест. Мало ли, вдруг Рома окончательно мозги пропил, а у него к нему разговор… – Не путаешь?

– Че я, с свой дом не з знаю, что ли? – оскорбился алкаш и махнул рукой в сторону избушки. – Вон он! Мой дом! З заходи!

– Завтра зайду, – пообещал Крест и, показав Роме недопитую бутылку водки, спросил: – Хочешь?

Тот засиял, оживился, засветился счастьем в предвкушении.

– Лови тогда, – отвинтив крышку, Крест кинул бутылку так, что она, описав в воздухе круг, покатилась куда то в кусты. Алкаш бросился за ней, как за великой драгоценностью, но запутался в ногах, споткнулся и, не удержав равновесие, рухнул с воплем.

– Свинья! – с отвращением бросил Крест и ухмыльнулся – вряд ли на дне бутылки что то осталось.