Когда они подъехали, она попросила его не заезжать во двор, а оставить авто у ограды снаружи, он так и сделал, не заподозрив, что девушка готовит для себя пути отступления. Кстати, на территорию Ника она не ступила, пока не осведомилась, закамуфлировав свой интерес смешком:

— Ха, вы, наверное, содержите легион охраны?

— И что? — поднял он брови, не понимая, к чему гостья задала вопрос.

— Понимаешь, я не хочу, чтобы папа узнал, где бываю и с кем. Ты можешь гарантировать, что мои фотографии не попадут в сеть?

— Могу. Мамочка не держит охранников.

— Как! — изумилась Аля. — Такой дом и без охраны?

— Не совсем, есть видеонаблюдение, мамочка считает, этого достаточно. — И вдруг он рассмеялся: — Но я приобрел одну хитрую штучку, подключаю к компу и… съемка показывает только пустые комнаты, снятые до. Знаешь, мне тоже не в кайф, чтобы мамочка знала, как я провожу время без нее. Идем?

Что сказать о жилье Ника и его матери? Аля ожидала большего, если учесть, на какой роскоши он прибыл и в какие тряпки упакован. Дворик небольшой, ухоженный, три маленькие клумбы засажены розами, остальное пространство — газоны и дорожки, уложенные плитами. Мама Ника любит число три: три клумбы, три садовых вазона с какими-то растениями, три дерева, кроны которых занимали все пространство вверху, ветки даже упирались в стены и окна второго уровня. Гараж, кажется, на два автомобиля, гармонично пристроен к дому, но, может, он длиннее раза в три, тогда там помещается больше машин.

Теперь дом… домик… Смотрится компактно, скромненько, хотя и двухуровневый, а внутри просторный, во всяком случае, гостиная удивила Альку оригинальностью и показалась большой, только нерациональной. Ну, вот зачем сделали потолок таким высоким? Почему над гостиной не соорудили второй этаж, выгадав дополнительную площадь? В результате вместо второго этажа свисает диких размеров люстра из граненых стеклянных шариков. Бесспорно, красиво, но зачем? Однако второй этаж существует, туда ведут две лестницы с боков на балкон, расположенный вдоль стен, вместо балюстрады — расписные щиты, кажется, из материала наподобие стекла, а в стенах двери, двери…

— Почему у тебя так тихо? Где твои? — поинтересовалась Аля, усаживаясь на диван, но, передумав, села в кресло — здесь не столь удобно приставать к ней.

— Я один на хозяйстве, — ответил Ник, доставая из бара бутылки и рассматривая этикетки, словно он никогда их не видел. — Мамочка умотала куда-то обделывать дела, обещала вернуться завтра поздно вечером, часам к двенадцати.

На хозяйстве! Странновато звучит из уст золотого слитка. У Альки сложилось несколько иное представление о данной категории людей, что лишний раз доказывает: объект интереса нужно изучать и оценивать самой, а не пользоваться статьями журналистов. Нет, предварительные знания, конечно, нужны, но смотреть на людей только с чужой точки зрения глупо. Ник совсем выбивается из той компании богатых деток, что по телику показывают, он доступен, прост, в общении — душка.

— А отец где? — поинтересовалась Аля.

— Его нет. То есть он есть, но… ты меня поняла?

— Угу. Значит, ты живешь…

— Только с мамочкой.

Альку трогало, когда Ник произносил «мамочка» — с улыбкой, нежно и немножко иронично, но не стесняясь любви к родительнице. Она решила, что его мама очень хорошая женщина, ведь это подвиг — в современных условиях вырастить нормального человека, а не ходячее воплощение толщины кошелька с клеймом дегенерата на физиономии и повадками дебила.