О защите вспомнила чуть позже, и это стало ошибкой, потому что от «кнута» инкуб, хоть и изумился до онемения, все же успел увернуться, а вот его ответный удар оказался таким, что у меня дыхание перехватило, и ненадолго помутилось в глазах. Причем, как он это сделал, я так и не поняла: не увидела — настолько он оказался быстр. Хорошо хоть, в себя пришла почти сразу и успела повторно сплести бесследно испарившуюся защиту. Но на большее времени не хватило — инкуб одним гибким движением сократил расстояние между нами, смел наспех выстроенную защиту одним усилием воли и, вцепившись в мое горло одним из щупалец, с непередаваемым выражением прошипел мне прямо в лицо:

— С-сопротивляеш-ш-шься?!

Одновременно с этим он сдавил мне горло и чуть приподнял над землей. Я непроизвольно сглотнула, заметив, как быстро разгораются в его зрачках знакомые огоньки. Чужак был голоден, поэтому, не сдержавшись, жадно принюхался. Даже глаза прикрыл на мгновение, чтобы сполна насладиться ароматом моего «напитка», поэтому не увидел, как я подняла в воздух отколовшийся валун и что было силы шарахнула его по затылку.

Жаль, что впопыхах слегка промахнулась и задела его лишь вскользь, но хватка на горле все же ослабла. Сам инкуб, тихо охнув, согнулся, а я, закашлявшись, едва не упала и, едва протолкнув в саднящее горло глоток свежего воздуха, попятилась прочь, не отводя взгляда от распрямляющегося мужчины.

Второй раз ударить не успела — на плечи внезапно опустилась такая тяжесть, что меня буквально пригвоздило к месту. И дальше я могла лишь стоять, в панике размышляя над тем, откуда тут вообще взялся чужак и куда мне от него деваться.

Взгляд пришедшего в себя инкуба оказался страшен. Щупальца за его спиной развернулись на всю длину, став похожими на раскинувшуюся перед броском огромную сеть. На его скулах заиграли желваки, а тонкие губы искривились в злой усмешке. Я передернулась, представив, во что меня превратит его последний удар, обреченно отвернулась… и неверяще дрогнула, услышав ледяное:

— Остановись, Сай.

Одновременно с этим активировался мой амулет, выстрелив наружу целым снопом полупрозрачных снежинок, сложившихся в уменьшенную копию раскрывшего крылья дракона. А затем и цепочка подозрительно дернулась, отчего кончик амулета ненадолго показался в вырезе рубашки.

При виде него на лице держащего меня инкуба проступила растерянность, почти сразу сменившееся глубокой задумчивостью. Атакующее плетение, уже коснувшееся моей головы, нерешительно дрогнуло, после чего крайне неохотно отступило и свернулось в компактный клубок. Сам чужак сперва замер, словно оценивая значимость угрозы, затем с каким-то новым выражением посмотрел на отскочившую меня и, наконец, медленно повернулся. После чего так же медленно, словно сомневаясь, наклонил голову и негромко произнес на круольском:

— Здравствуй, Кай. Давно не виделись.

И только тогда я поняла, почему чужак двигался так плавно — оказывается, все это время вдоль его позвоночника, особенно возле затылка, находилось несколько десятков тонких, похожих на ледяные иглы щупалец. Готовых при малейшем неповиновении нанизать неучтивого гостя на острия. А тянулись они полупрозрачными нитями к дому, к крыльцу, с которого неторопливо спускался лорд Эреной.

В чем-то это выглядело даже красиво — наш директор походил сейчас не на человека, а на карающее божество: бесстрастный, с отстраненным лицом и неподвижным взглядом, лишь в самой глубине которого можно было угадать тлеющее пламя тщательно сдерживаемой ярости. Приблизившись к сородичу на расстояние в несколько шагов, он кинул в мою сторону мимолетный взгляд и, не меняя тона, коротко бросил:

— Вернитесь в дом, арре.