От одного удара его дубины я увернулся. Она просвистела рядом со мной, но не задела ни меня, ни коня. Теперь был мой черед. Я попытался дотянуться до “своего” хряка мечом, но не достал и тут же получил сильнейший удар. Щит, который я все же успел подставить под летящую дубину, разлетелся в мелкие куски, а сам я едва удержался на коне. Промахиваться было уже нельзя, ибо еще одного удара я бы просто не выдержал. Не ожидая, пока дубина хряка опишет новый полукруг и снова обрушится на меня, я что было силы вогнал свой меч прямо в морду чудовища. Удар оказался смертельным, но, даже дергаясь в конвульсиях, хряк из последних сил пытался дотянуться до меня цепенеющими лапами. Итак, пока один - ноль в мою пользу! Вырвав глубоко вошедший в голову врага меч, я развернул коня навстречу еще одному приближающемуся противнику. Это был особо “элитный” экземпляр, скорее всего предводитель всей их шайки. С радостным хрюканьем вождь свинорылых бросился на меня. Дубина его была окровавлена. Драться, судя по всему, он умел.

    На этот раз я уже не смог повторить свой прошлый прием и поразить своего противника в морду. Хряк без труда разгадал мое намерение и успел уклониться. Меч просвистел в пустоте. Зато мгновенно последовавший ответный удар своей цели достиг. Меня он, к счастью, не достал, но огромная дубина обрушилась на круп коня, перешибла его почти пополам. Бедное животное рухнуло наземь, не успев издать ни звука. Я едва успел соскочить с него. Мотая волосатой головой и разбрасывая во все стороны пену, хряк наступал на меня. Его розоватый нос-пятак противно морщился, а маленькие пронзительные глазки сверкали яростью. Мы снова обменялись ударами. На сей раз я оказался все же ловчее и, уйдя из-под удара, сумел ранить своего противника в лапу. Однако он перебросил дубину из раненой лапы в здоровую и с еще большим ожесточением начал размахивать ею передо мной. Надо было что-то предпринимать, и я совсем уже было решился на контратаку, чтобы, сойдясь вплотную, попытаться поднырнуть под дубину и достать мечом ничем не защищенное подбрюшие, как напиравший на меня хряк внезапно покачнулся, выронил из рук свое жуткое оружие и рухнул замертво. В затылке его торчал боевой топор. За спиной поверженного монстра стоял Вакула.

    -  Жив, Посланник! - крикнул он мне.

    -  Вроде того! - прохрипел я в ответ.

    На следующего противника мы с ним бросились уже вместе. Рядом отчаянно дрался еще с одним рычащим врагом Вышата. Умело и как бы нехотя уклоняясь от сильных, но неточных ударов, он терпеливо выжидал момента для атаки. Когда же хряк на какой-то миг открылся, тут же был пронзен мечом. Еще одного хряка мы сообща с Вакулой тоже завалили довольно быстро.

    Получив некоторую передышку, я смог наконец оглядеться. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: дело сделано. Поле боя однозначно осталось за нами. Воины дружно добивали последних трех-четырех израненных образин, которые, став спина к спине, ожесточенно оборонялись, явно предпочтя смерть бегству. Вся дорога была завалена трупами, среди которых я с содроганием успел заметить и несколько тел наших воинов. Тем временем добили копьями одного из окруженных чудищ, затем другого. Последний из хряков вскинул дубину и обрушил ее на собственную голову, решив таким образом вопрос о своей жизни и смерти. Что ж, среди нечисти их, наверно, будут чтить как героев!

    У нас павших было трое. Двое уже не подавали никаких признаков жизни, а один был еще жив. Это был воин речной стражи Олеск. Сойдя с коня, Вышата присел рядом с ним, приподнял разбитую голову боевого товарища и вложил в цепенеющие руки меч.