Радиоведущий смутился, про мастурбацию он никак не хотел говорить в своей передаче, но Дали было трудно остановить.

– Каждый человек, проживая свою жизнь, сталкивается с различными проблемами. Время в нашем представлении – это нечто однозначное и плоское: в часе столько-то минут, в минуте – шестьдесят секунд. Но мы можем сидеть и ждать, когда почтальон принесет нам письмо, и тогда время растягивается в долгую тягучую смолу, из которой так трудно вырваться. И мы мечтаем, когда же пройдут эти проклятые минуты, часы и дни. В этот момент мы утрачиваем ощущение ценности времени, а оно, как сыр на солнце, растекается и уходит в песок, не принося нам никакого удовольствия и не оставляя после себя никаких воспоминаний. Или наоборот, вы встретили любимую женщину, обнимаете ее, целуете и не замечаете, как пулей пролетает время, и вот уже утро, и надо расставаться, ваше время истекло и ушло, тоже безвозвратно и навсегда. Время не имеет формы, оно полностью зависит только от нас. Но каждый миг нашей жизни поедает время, и под его бременем потихонечку угасает энергия, которую пожирают муравьи, делая нас все слабее и слабее, забирая все лучшее из нас.

Ведущий пытался понять, о чем говорит Дали, но художник так быстро перепрыгивал с одной темы на другую, что ему оставалось только терпеливо слушать и пытаться уловить смысл слов приглашенного гостя.

– Все, что мы видим, – это лишь отражение образов в нашем мозге, на самом деле все не так, как мы видим.

Тут ведущий пришел в себя.

– Извините, а что же мы должны видеть?

– Мы не должны видеть! Мы должны чувствовать! – сердито перебил его Дали. – Я пишу свои картины другим, шестым чувством. В этом мое величие, больше никто не может видеть мир таким образом. Если не верите, приходите на мою выставку и убедитесь сами, – он резко вскочил и, не попрощавшись, ринулся к выходу. Гала как настоящий паж бросилась за ним.

Они побывали в отеле «Ритц», поговорили со многими журналистами и провели много других важных встреч, о которых Гала предварительно договорилась. К вечеру уставший художник взмолился:

– Гала, милая, я хочу есть! Я не ел уже почти шесть часов. Ты хочешь, чтобы мир потерял единственного гения и оставил всех без тайн и загадок?

– Хорошо, мой дорогой! Но только одно интервью американцам, и мы свободны!

– Ох уж эта Америка, она добьет меня, – и он театрально схватился за сердце, но думал в это время больше о голодном желудке, который звал великого полководца на привал. Однако поход еще был не завершен, и измотанный Наполеон двинул свое войско дальше, теперь уже покорять Америку.

Глава 18

Утром Дали встал с тяжелой головой, он сильно устал и хотел только одного – уехать в родную Испанию и умереть у берега теплого моря в тени олеандров, наслаждаясь их запахами и яркими цветами, ибо любимая Каталония была для него раем на этой земле.

Заказав билеты на поезд, они собрались ехать на вокзал, как вдруг Дали неожиданно воскликнул:

– Моя любимая, как же я мог забыть?! Нужно заехать к твоему мужу!

– К Полю?!

– Конечно! Я так виноват перед ним.

И не спрашивая никого, он поймал на улице такси. Сидя на заднем сиденье, Гала сильно нервничала, лихорадочно перебирая в уме, что еще мог выкинуть ее великий провокатор. Не успела машина остановиться у дома поэта, как Дали, словно молодой юноша, взметнулся по лестнице на третий этаж и постучал в дверь. Удивленный и озадаченный Поль стоял на пороге.