— Под стать? В постели, конечно? — ехидно осведомилась Анжи. — Ты слишком предсказуем.

Джейк тихо рассмеялся, вспомнив свой собственный едкий укол в тот первый день на ранчо, перекинул соломинку в другой уголок рта и весело заметил:

— Видишь ли, мужчинам это очень важно. Будь я того сорта мужчина, что женятся, хотелось бы, чтобы она стала для меня всем.

— Женой, нянькой, экономкой и потаскухой? Все в одном лице? В субботу вечером шлюха, в воскресенье утром — святая?

— Немного опыта в ведении счетных книг не помешало бы, — фыркнул Джейк и, когда Анжи скривилась, подался вперед и накрыл ладонью ее подбородок. — Честно сказать, я никогда об этом не задумывался. Просто был уверен, что не доживу до женитьбы.

— И очевидно, ошибался.

Джейк растерянно уставился в фиалковые глаза, как громом пораженный хрипловатым голосом и слабой улыбкой. Длинные ресницы легли на ее щеки, а на шее чуть заметно бился пульс. Невольная усмешка тронула его губы: — Очевидно.

И Анжи, словно ожидавшая такого ответа, подалась вперед и зажмурилась, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, и сладостное жаркое пламя страсти, всегда тлевшее между ними, сейчас поднялось к самому небу. В этот поздний час в конюшне никого не осталось, кроме них и лошадей, и Джейк не спешил, долго, трепетно лаская Анжи, прогоняя страхи ласками, шепча любовные слова, медленно раздевая ее и укладывая на одеяла, разостланные на соломе.

Сначала Анжи, терзаемая воспоминаниями о той ужасной ночи, была скованной, неловкой, и Джейку пришлось проявить значительно больше терпения и доброты, чем он предполагал. Ни одну из его женщин не приходилось уговаривать так долго. Но и ни одна не была Анжи.

И когда он вошел в нее и она тихо вскрикнула, волна небывалой нежности затопила Джейка, волна, испугавшая и встревожившая его. Нельзя было позволять Анжи так властно вторгнуться в его жизнь, но с самой первой встречи она заполнила все его мысли. Господи, просто несправедливо… хотеть ее… заботиться… любить… Нет, он не мог. Не желал любить ее, потому что это сделает его уязвимым. Он и не погиб до сих пор лишь потому, что оставался одиноким и враги не могли использовать против него ни семью, ни родственников. Джейк знал, что дядя без всяких колебаний пойдет на нечто подобное, если будет уверен, что сумеет сломить племянника.

Делая выпад за выпадом, вздрагивая от утонченного наслаждения, погружаясь в бархатистые глубины, Джейк с ужасом сознавал, что, если даст волю чувствам, им обоим конец.

Глава 28

Джейк разбудил Анжи еще до рассвета. Девушка, недовольно бормоча, пыталась поглубже зарыться в одеяло, нагретое их телами. Но Джейк настойчиво прошептал ей на ухо:

— Нужно трогаться, Анжи. Пора в путь.

В голосе звучали непривычно тревожные нотки, и Анжи, мгновенно забыв о сне, потянулась к одежде. Она оделась быстро, вздрагивая на холодном ветру, и поспешно зажала лошади морду, чтобы та не шумела. Так велел Джейк. Девушка не задавала лишних вопросов, просто молча повиновалась. Джейк знает, что делает.

За ними действительно шли по пятам. Два человека, возможно, те, с кем они столкнулись в деревне, держались позади и ехали окольными тропками. Джейк, похоже, не слишком встревоженный, оставался на большой дороге, ведущей на юг от Лас-Крусес, огибавшей Чок-Хилл и УилдиУэлл, и не слишком подгонял коней.

Только когда они приближались к перевалу Сан-Августин, он изменил тактику и, сделав круг, вернулся назад, так что теперь они оказались позади преследователей.

— Жди меня здесь, — сухо приказал он Анжи и оставил ее под защитой большого валуна. Она легла на одеяло, подремала немного, пытаясь не волноваться.