Бакандор осторожно поднял ларец — тот оказался не слишком тяжелым — и потряс его. Внутри едва слышно брякнуло.

— Ну что? Что будем делать? — спросил Милталкон. — Дерзаем? Или линяем?

Еще пару минут назад он был готов совершить несанкционированный взлом, но воображение некстати подсунуло ему облик разгневанной родительницы со скалкой в руках, и юный минотавр обнаружил, что решимость стремительно его покидает.

Бакандор вытащил из-за пояса кинжальчик и поковырялся в замке. Впрочем, осторожно, без чрезмерного энтузиазма.

— Не поддается.

— А ты поверни в другую сторону.

— Все равно не открывается.

— Сильнее.

Бакандор закряхтел. Сил ему было не занимать, но старые мастера свое дело знали.

— Руками не ломай — бесполезно, — произнес за спиной Бакандора голос Мунемеи, и юный минотавр едва не хлопнулся в обморок.

О педагогическом таланте мадам Топотан и ее необычайных успехах на ниве воспитания подрастающего поколения ходили легенды. Попасть в очередную легенду сыновья не хотели.

— Ну-с, молодые люди. Чем заняты на досуге?

— Изучаем семейную историю, — выдохнул Милталкон.

— И как успехи?

— Не открывается, — вконец растерялся Бакандор.

— Разумеется, — кивнула Мунемея. — Лучшие умы старались, чтобы не открылось… Я кому говорила — в эту часть лабиринта ни ногой?! Я что — должна рычать на все Пегасики?!! А ну брысь отсюда!

Милталкон, очевидно, понял, что все равно умирать, и решил погибнуть с пользой.

— А вот не уйду, пока вы хоть что-нибудь нам не объясните. Мы имеем право знать…

— Ты имеешь право выбрать место на кладбище, — намекнула родительница. — А большего пока не заслужил.

— Ну право, маменька, — загудел Бакандор, памятуя наставления Тапинагорна Однорогого из главы двадцать шестой о том, что вся сила минотавров — в единении. — Право, вы могли бы просветить нас. А то ведь странно получается — у семьи, оказывается, есть тайны. А мы об этом ничего не знаем.

Мунемея смягчилась.

— Тайна остается тайной до тех пор, пока о ней никто не подозревает, — пояснила она.

— Мудро, — согласился Милталкон. — Однако обидно.

— Бакандор, сынок, — добрым голосом сказала Мунемея. — Поставь ларчик на место. Не делай из матери детоубийцу.

Минотавр вздохнул и выполнил ее просьбу.

— Марш заниматься, — приказала заботливая мать. — А я пойду сделаю на ужин отбивные. И сама душу отведу…

— …и нам как-то спокойнее, — согласился Милталкон.

Вечером, совершенно добровольно вызвавшись помыть посуду и прибрать на кухне, братья совершили последнюю попытку.

— Что там все-таки в ларчике? А? — жалобно спросили они.

Мунемея надолго задумалась.

— Как бы вам объяснить попроще, — сказала она, когда они уже поняли, что не получат ответа, и даже успели с этим смириться. — Там спрятана совсем другая жизнь. И совсем другая смерть.

* * *

Главное на войне — догадаться, что происходит по ту сторону холма.

— Знаете что, — вправе сказать нам честный и неравнодушный читатель, — это все чудесно, конечно, но где же Думгар? Разве кассарийские войска делятся на две, а не на три части? Разве события развиваются только на правом фланге и в центре? А что же с тем, кто ушел в одиночку защищать Безымянное ущелье?

Разумеется, наш честный и неравнодушный читатель окажется прав.