– Её придётся взять с собой, а то дурёха отправится просить за этих дурней к Бениту. Крот! – кратко бросил Постум.

Здоровяк сгрёб девушку в охапку, взвалил на плечо и понёс легко, как пушинку.

– Пусти! – взвизгнула девушка. – На помощь!

– Молчи! – рявкнул Крот. – А то рот заткну твоим же кинктусом.

Пленница что-то мявкнула в ответ, но никто не разобрал – что именно. Угроза явно на неё подействовала.

– Ей так повезло – она встретила тебя, – усмехнулась Туллия, но в усмешке её чувствовалось немало яду.

Они успели пройти лишь один квартал, как навстречу им вышли человек пять – в чёрных кожаных туниках, в чёрных повязках, сдавливающих лбы. «Узда мысли», – называл такую повязку Кумий. С первого взгляда видно – исполнители.

– Эй, ребята, куда это вы направляетесь? – крикнул Август. – Поить касторкой очередного бунтаря? Неужели в Риме ещё остались бунтари?

Главенствовал в отряде высокий желтолицый парень лет двадцати пяти с бесстрастным, будто выточенным из мрамора лицом. Глаза у него были прозрачные, как два кусочка льда. Гений? Или просто молодой стервец? Скорее всего, второе. Теперь многие изображают гениев, думая, что под маской гения могут творить все что угодно. Парень нагло смотрел на Августа и кривил губы.

– А ты куда отправляешься? В Субуру? – Главарь узнал Августа, но титула не произнёс. И это не понравилось Постуму. Дерзость исполнителя всегда строго дозирована. Возможно, эти ребята его поджидали, науськанные Макрином. Двадцатилетие императора не за горами – это Август все время держал в уме.

– Хочешь присоединиться?

– Не откажусь. – Исполнитель шагнул ближе. – Уступи-ка нам своих девчонок. Они мне нравятся.

– Зато ты мне не нравишься, – огрызнулась Туллия. – Фекальная харя.

Разом лязгнули, выходя из ножен, мечи. Пятёрка исполнителей ринулась вперёд, блеск стали в жёлтом свете фонаря казался густым и липким. За мгновение до атаки Крот швырнул девчонку в чей-то вестибул и выхватил меч. Август тоже оказался проворен. Зато Кумий едва не угодил под удар – Философ успел схватить сочинителя за пояс и рвануть к себе. Сталь полоснула пустоту, будто чёрный человек рассчитывал нарезать из ночной тьмы лент для своего мрачного наряда. Бой закипел – беспорядочный, но оттого не менее жестокий. В охране Августа лишь двое были вооружены, да он сам имел при себе меч. Но мгновенно явилась помощь. Перво-наперво Туллия сдёрнула с пояса стальную цепочку с металлическими шариками и, завертев ею в воздухе, угодила исполнителю прямо в лоб. Тот и упасть не успел, как Меченый подобрал его клинок и ринулся в гущу, рыча, будто лев на арене. Сталь вспыхивала белым светом, а следом мостовую обливало алым. К отпору исполнители не привыкли и подались назад. Один из них кинулся на безоружного Философа, что стоял в стороне. Рубанул и раз, и другой, но поразил пустоту – Философ играючи ушёл от ударов. Так игра меж ними продолжалась, пока Постум не обернулся и не раскроил наискось чёрную куртку на спине исполнителя. И вместо чёрного вышло черно-белое с алым трехцветие. Философ поднял меч убитого, но в драку не полез – лишь взвесил клинок на руке: меч был неплох, случалось драться оружием и похуже. Он перехватил рукоять поудобней. Никто пока не одолевал. Крот голыми руками мог бы придушить противника, однако рубился с жаром. Гепом больше прыгал и фиглярничал – не разил. Не мог. Бывшая ипостась гения мешала. Зато Меченый старался за всех. Туллия отступила к стене, поигрывала цепочкой и усмехалась. Не в первый раз случалась ночная драка. Однако такая отчаянная и кровавая – впервые.