Вернулся я в отель в хорошем расположении духа. И зашёл посмотреть на дам, которые ещё не спали, хотя должны были. Но увидев меня, все резко засобирались, только тогда переведя дух. Лишь Сора сверлила меня взглядом. Она не могла не почувствовать того, что было в самом сердце Парижа, когда мы с наставником резко решили прогуляться, но не подала виду. Можно только поражаться её эмпатии. Не давала панике накрыть её подруг. Это многого стоит, но и дух не молодая девушка. Она на своём веку видела намного больше, чем та же Элеонора.

Покачал головой Соре, так что дух расслабилась, но она ждала полного объяснения, что это такое было. Потом ей расскажу. Общаться сегодня на тему родителей я был не намерен.

Сора ушла, а я отправился в свою комнату, где увидел спящего на диване Максимку. В отличие от девушек, герой не смог меня так долго ждать и сопел на диване. Даже пускал слюни на подушку. Достал телефон и сделал много фотографий с разных ракурсов. Послал графу Демидову. Подумал немного. Нашёл у себя в записной книжке номер Димитрия и отправил ему лучший кадр.

А я фотограф не хуже Дона. Его фотография теперь тоже в моей коллекции. Если будет себя вести ещё хуже, то она попадет в новости. С Милой у меня были отношения на короткой ноге.

Так. Все ушли спать. Максима я не стал тревожить, а Дон свалил к Элеоноре. Никто мне не помешает.

Всю ночь мне предстояло думать о том, что я приготовлю завтра на четвёртом этапе. И, кажется, я придумал, что буду готовить. Это удивит всех. Такого я ещё не делал. Наставник так и вовсе будет думать, что я сошёл с ума.

* * *

Утро. Уже такое естественное и привычное. Доехал до стадиона, прошёл проверку. Обменялся кольцом с Доном. Всё так обыденно, что начинало становиться скучно. Лишь то, что сегодня я буду вновь готовить, сглаживало это чувство.

Принца я не видел, да и как-то не горел желанием его встречать. Тем более сегодня участников осталось совсем мало, и все собрались в зале стадиона ещё раньше, чем до этого.

Каждый повар был сосредоточеннее, чем в предыдущие дни. Никто не разговаривал. Лишь Руми бегал и пытался взять интервью, но ни один участник не пожелал разговаривать. Поэтому ведущий решил встать сбоку и смотреть на всех издалека, что-то комментируя на камеру. Бедняга. Интересно, сколько он успел узнать за эти дни?

Вдруг Руми собрал сплетни и придержал их до финала? Я бы на его месте так и сделал: собрал как можно больше информации, а когда участник уже возвысился, то вывалил всё грязное бельё на него. И я был демоном, хотя Руми был похож на одного из маркизов ада. Тот вёл себя так же и постоянно желал узнать больше про других, чтобы использовать в момент слабости или даже в момент триумфа.

В этот раз не было никаких штор. Всё было просто и понятно. Всего шесть столов, но не думаю, что всё будет так же, как и на предыдущем этапе. Здесь не произведут деление на группы, а просто так судьям будет легче принимать и следить за ходом испытания. Шесть столов, за каждым по шесть человек. Сколько будет выбывших — непонятно. Но думаю, что скоро нам объявят это сами судьи, которые вышли с разных концов стадиона и направились к судейскому столу. Лишь Гордон остановился перед нами и сложил руки на груди.

— Поздравляю тех, кто прошёл до четвёртого этапа, но на вашем месте я бы не стал радоваться раньше времени. Четвёртый этап не дает вам гарантии, что вы станете лучшим. Здесь всё будет зависеть лишь от ваших индивидуальных навыков и вашей фантазии. Надеюсь, что вы основательно подготовились к этому этапу. Мы будем судить ещё строже, чем было до этого. Каждая деталь вашего блюда будет оцениваться. Малейшая ошибка закроет вам путь к званию лучшего повара мира.

Гордон говорил много, но в одном он был прав. Любая ошибка будет стоить первого места. Так было всегда. Неважно как, неважно каким образом, но лишь победителю достаются привилегии.