Автор должен признаться: если бы мне довелось сидеть в жюри присяжных, рассматривавшем дело по обвинению Иезекии Раско в убийстве Оды Хаббелла, я бы, подумав, посчитал нужным убрать этого парня с улиц. Может быть, не казнить, но отправить в тюрягу его следовало! Мутный он тип, конфликтный, азартный, с уголовным прошлым… Такому надо сидеть тихо и не питюкать в обществе приличных людей, а он вместо этого, играет в карты и в случае проигрыша начинает давить на горло. Нет уж, друг ситный, коли творишь глупости, так будь готов по делам своим ответить! И коли любишь понтоваться, так привыкай ходить на виселицу…

И наверное, остаётся последний вопрос: для чего истории убийства семьи Хаббелл уделено столько места? Если по мнению автора, она не имеет отношения к стержневому повествованию книги, то зачем тратить на лишние детали читательское время?

Мне кажется, что эта история заслуживает внимания по двум, как минимум, причинам.

Во-первых, она интересна сама по себе, как своим криминальным сюжетом, так и в качестве весьма выразительного образчика работы американского правосудия в начале XX столетия.

Во-вторых, именно потому, что она не связана с основным повествованием, её следовало рассказать подробно. Дабы донести до читателя логику автора и её обоснование. Если упомянуть о случившейся в Барнарде трагедии мимоходом и без деталей, то у читателя могло создаться впечатление, будто автор чего-то умышленно недоговаривает и своей немногословностью преследует некие свои цели. Теперь же, надеюсь, подозрений такого рода мне избежать удалось.

7 декабря 1910 г.

На протяжении XIX и первой половины XX столетий Канзас являлся штатом преимущественно сельскохозяйственным. Здесь в зоне малонаселенных степей и лесостепей американские колонисты сначала занимались скотоводством, а после включения территории штата в состав федеративного государства и изгнания индейцев, перешли к возделыванию различных сельскохозяйственных культур, преимущественно пшеницы, ржи, кукурузы и картофеля. Округ Джонсон (Johnson county), расположенный на самом востоке штата, на его границе со штатом Миссури, в начале XX века относился к числу наиболее населенных, но даже и он при сравнении с территориями на Восточном побережьи США мог бы показаться настоящей пустыней.

Местность, о которой пойдёт речь в этой главе, в 1910 году включалась в пределы города Олате (Olathe), который в свою очередь входил в большую конурбацию – объединение ряда населенных пунктов без явно выраженного центра – Канзас-сити. Но городом эта территория не являлась, строго говоря, её даже селом нельзя назвать, если руководствоваться отечественными представлениями о структуре населенного пункта. Олате представлял собой лоскутное одеяло из ферм, бессистемно разбросанных на весьма унылой безлесной равнине. От той поры сохранилась карта, позволяющая составить представление о величине фермерских участков и их взаимном расположении.

В 1880 году семья Барнхардт – иногда встречается написание этой фамилии без буквы «т», т. е. Барнхард – приобрела участок земли площадью 74,66 акра (30,2 га). После смерти отца семейства этот участок был разделён на два – один отошёл его вдове Эмили (Emily Barnhardt), которую часто называли Сарой (Sarah), вторым именем, полученным при крещении, а другой – сыну Джорджу (George Barnhardt).