По прошествии столетия некоторые исследователи, подобно поименованным выше Биллу Джеймсу и его дочери, ставят под сомнение как версию шерифа Шиппа, так и объективность суда под председательством Верта. Если автору позволено высказать в этом месте свою точку зрения, то я бы сказал, что подобное отрицание объясняется исключительно неосведомленностью американских писателей в деталях следствия. Если обстоятельно и последовательно изложить то «тело доказательств», которым оперировало на этом процессе обвинение, то сомнений в виновности Роберта Клементса почти не остаётся. Можно оспаривать полноту и точность реконструкции преступления, предложенной окружным шерифом, но нельзя не признать того, что обвиняемый скрывал некую очень опасную для него правду и даже предпочёл отправиться до конца дней в тюрьму, но не открыть её.

Маленькая ложь всегда рождает большое недоверие, а Клементс в этой истории лгал отнюдь не мало! И не один раз. Полнота и достаточной для суда доказательной базы обвинения может считаться дискуссионным вопросом, но если говорить не о юридической стороне вопроса, а внутренней убежденности, то автор не может не признать того, что склонен принять версию окружного шерифа.

В книге I «Всех грехов мира» мы проанализировали ряд преступлений, во время которых семьи убивались с использованием топора, а их жилища сжигались. Часть рассмотренных эпизодов мы отбросили, как несвязанные между собой, а часть признали подходящими под некую схожую схему, возможно указывающую на действия одного и того же преступника. По ряду формальных признаков случившееся в Вудланд Миллс кажется соответствующим полученному списку, но ряд веских доводов позволяет в этом усомниться.

О чём идёт речь?

Во-первых, в тех 4 преступлениях, которые мы связали с действиями предполагаемого серийного убийцы [условно будем называть его «Убийца топором» или «Американский Убийца топором»], все удары топором наносились в голову. В редких случаях коронер отмечал удар по плечам, но это можно списать на ошибку преступника, обусловленную плохой видимостью в тёмное время суток. В Вудланд Миллс одна из жертв – Нетти Эдмондсон – была убита ножом, чего не отмечалось ни в одном из эпизодов, связанных нами с «Убийцей топором». Все повреждения, причиненные Нетте Эдмондсон топором, преследовали цель не убить девочку, а расчленить уже мёртвое тело.

Во-вторых, «Убийца топором» в описанных в книге I эпизодах вообще не ставил перед собой цель замаскировать преступление. Он не утруждал себя тем, чтобы занести в дом тела убитых на улице, а в Вудланд Миллс по меньшей мере две жертвы – Нетти и её бабушка – были убиты на улице и впоследствии перемещены.

В-третьих, серийный убийца, чьё существование мы допустили в книге I, не занимался расчленением тел. В Вудланд Миллс тела двух жертв – Томаса Эдмондсона и его матери – были тщательно разрублены на маленькие кусочки и уничтожены без следа, на что указывали многочисленные костные фрагменты и человеческие зубы, найденные нотариусом Хелмсом подле сгоревшего сарая. Помимо уничтожения этих двух тел, преступник попытался расчленить и труп Нетти Эдмондсон, но потом остановился, не доведя начатое до конца. Это очень серьёзное отличие в криминальном почерке, но из него следует другое, ещё более красноречивое.