Шериф решил лично пройти маршрутом, которым мог бы двигаться в тёмное время суток человек, желавший остаться незамеченным. Андерсон вышел через чёрный ход в восточной стене дома, миновал калитку, далее пошёл по узкой тропинке позади квартала и уперся в колею железной дороги, за которой находились негритянские кварталы. Шериф решил не пересекать железнодорожных путей, здраво рассудив, что убийца, если только он был белым, вряд ли дерзнул бы в тёмное время войти в «негритянскую» часть города. Арчи решил идти вдоль железной дороги, но не к центру города, а в сторону окраины, благо там лишь время от времени попадались жилые дома, а сплошная застройка отсутствовала.

Преодолев около 200 м, шериф увидел старый колодец, выкопанный, по-видимому, ещё во времена первых поселенцев, т.е. лет за 40 до описываемых событий. Андерсон приказал осмотреть колодец и в результате на его дне был обнаружен… топор с окровавленной рукоятью. Его металлическая часть была погружена в воду, но поскольку колодец оказался сильно обмелевшим, воды в нём оказалось слишком мало для того, чтобы скрыть топор целиком.

Арчи Андерсон не сомневался, что прошёл путём отхода преступника и обнаружил орудие убийства. Поскольку это открытие было сделано благодаря показаниям Александера Шеффилда, сообщившего об открытой калитке, шериф окончательно поверил в честность этого человека и распорядился освободить «Сэнди».

Это было важное во всех отношениях открытие, однако следствие после него застопорилось. Шериф считал, что убийство совершил некто, незнакомый жертвам, по-видимому, привлеченный той обстановкой веселья, что царила во время «party» вечером 11 марта. Дождавшись, когда гости разойдутся, злоумышленник проник в дом и без особых затруднений расправился с крепко выпившими людьми, после чего провёл несколько часов на месте преступления и уже перед рассветом покинул дом №732. Очень вероятно, что убийца планировал вернуться на место преступления, чтобы забрать огнестрельное оружие, принадлежавшее хозяевам. Он подготовил его к выносу, спрятал под дом, чтобы впоследствии можно было забрать «стволы», не проникая в жилище. Это была разумная предосторожность – даже если бы его поймали в момент извлечения ружей из-под дома, убийца мог бы признать попытку хищения, но при этом настаивать на том, что об убийстве ему ничего неизвестно. Подобное планирование являлось ещё одним доводом в пользу предположения о криминальной опытности убийцы.

Ход рассуждений Арчи Андерсона следовало признать разумным. Принимая во внимание то, что утром 12 марта Шульцы на рыбалку не отправились и, начиная с той даты, никто их более не видел живыми, следовало признать версию шерифа весьма и весьма правдоподобной и отнести время совершения преступления к вечеру 11 марта 1910 г.

Свидетельство о смерти 3-летней Бетти Шульц. Документ датирован 17 марта и, поскольку тогда ещё не было известно время убийства, в графе «дата смерти» написано: «Обнаружена 16 марта 1910 г.»

Однако гипотеза шерифа никак не объясняла, как и где искать преступника? Между тем, происшествие на Эшланд-стрит находилось в фокусе общественного внимания и от властей округа Харрис все ждали победного рапорта о разоблачении негодяя.