Однако быстро начались открытия, побудившие правоохранительные органы внимательнее изучить и другие версии.

На этой иллюстрации из газеты «Bisbee daily review» от 22 июля 1914 г. можно видеть дом, ставший местом массового убийства, и фотографии Якоба Мислича и его дочери Марты Мэнсифилд. Небольшой корявый рисунок внизу справа изображает убийцу с топором, убегающим прочь от дома.

Выяснилось, что убитая Марта Мэнсфилд примерно за год до смерти была брошена своим мужем Уилльямом (William Mansfield). Расставанию супругов предшествовала очень неприятная история, связанная с семейным насилием — Уилльям распускал руки, а Якоб Мислич, узнав об этом, заступился за дочь. Вышел серьёзный скандал, сопровождавшийся обоюдными обвинениями и угрозами, Уилльям намекал на то, что его жена якобы лишилась девственности по причине инцеста, а Якоб угрожал отправить зятя в тюрьму за избиения беременной жены. Конфликт достиг крайней степени ожесточения и Уилльям Мэнсфилд, опасаясь того, что родственнички и впрямь отправят его за решётку, пустился в бега. Дочь, которая родилась через 4 месяца, он так никогда и не увидел.

Уилльям Мэнсфилд вполне оправданно стал первым отличным подозреваемым. Но не последним.

Соседи убитых сообщили детективам, что вечером 5 июля, то есть буквально за несколько часов до трагедии, видели человека, прятавшегося в кустах под окнами дома. Почему никто из них ничего не предпринял? Да потому, что все соседи прекрасно знали этого человека — им являлся некий Казимир Арзишевский (Casimir Arsiszewski), снимавший в доме Мислича комнату.

Казимир обращал на себя внимание разными причудами, рождавшими обоснованные сомнения в его душевном здоровье — иногда он начинал подозревать слежку за собой, пугался, когда к нему обращались незнакомые люди, на вопрос «который час?» начинал плакать, не смотрел в глаза собеседнику, встретив идущую навстречу по тротуару привлекательную девушку, перебегал на другую сторону улицы. Казимиру уже исполнилось 26 лет, жил он бобылём, без друзей и подруг, работал сторожем на заводе по производству огнеупорного кирпича. Никто никогда не видел, чтобы Арзишевский демонстрировал агрессию в отношении человека, но соседи убитых рассказали детективам, что после того, как Казимир переехал в дом Якоба Мислича, в районе очень быстро исчезли собаки. Вообще все! В те годы не существовало понятия «догхантер», но разные люди независимо друг от друга связали исчезновение собак именно с Казимиром. Он не любил собак, собаки не любили его, поэтому собаки исчезли…

В общем, человек это был мутный, подозрительный и притом с ключами от дома, ставшего местом совершения преступления.

Арзишевский был допрошен в первый же день расследования и сообщил, что работал в ночь, а стало быть, имеет alibi. Также он рассказал детективам о дурном нраве убитого Якоба Мислича и о том, что его дочь Марта Мэнсфил после бегства мужа отнюдь не жила монашкой и быстро обзавелась каким-то воздыхателем. Казимир не знал имени этого человека, но дал его неплохое описание и кое-какие зацепки, позволявшие надеяться на скорое задержание неизвестного.

Также детективы отыскали и допросили некоего Майкла Черевинки (Michael Cheriwinki) — ещё одного этнического поляка, квартировавшего у Мисличей примерно за полгода до появления Арзишевского. Черевинки подтвердил уже известную полицейским информацию о конфликтном характере убитого Якоба Мислича и сообщил кое-какие детали, касавшиеся отношений между членами польской диаспоры — кто-то кому-то сказал обидное, кто-то кому-то задолжал… В небольших этнических сообществах всегда имеется большой бэкграунд!

Далее события приобрели довольно неожиданное направление.