— Папа, мы собираемся пожениться.

На другом конце провода наступила полная тишина.

— Папа, я знаю, что ты расстроен, но мы хотим приехать к тебе и все объяснить.

— В этом нет необходимости. Ты сама приняла решение, и мне нечего сказать тебе.

Дверь ванной открылась, и из нее вышел Курт, замотанный в полотенце. С его волос стекала вода, ступни оставляли мокрые следы на мягком бархатном ванном коврике — чуде, которое Гоноре раньше видеть не приходилось.

Увидев расстроенное лицо Гоноры, Курт спросил:

— Кто звонит?

Прикрыв трубку ладонью, она ответила:

— Папа. Гидеон все рассказал ему.

Курт прошел в спальню и взял трубку.

— Алло, Ленглей, — весело сказал он, — Гонора уже рассказала вам о наших планах? Мы хотели бы, чтобы вы поехали с нами как отец невесты.

Гонора не могла слышать ответа отца, так как Курт плотно прижал трубку к уху.

— Ленглей, вам все преподнесли в неправильном свете, и я понимаю, как вы расстроены, но, поверьте, для Гоноры очень важно, чтобы ее отец присутствовал на свадьбе. Да и для меня тоже. Нам бы очень хотелось, чтобы вы поехали с нами.

Последовала пауза — Курт слушал, что говорит отец.

— Мне очень жаль. Нет, не беспокойтесь о ее одежде, мы купим все необходимое в Лос-Анджелесе. Да, мы выезжаем прямо сейчас.

Курт повесил трубку и подошел к Гоноре.

— Давай забудем обо всем, любимая. — Он крепко прижал ее к своему мокрому телу и погладил по голове. Его ласка всегда действовала на Гонору успокаивающе, и она часто спрашивала себя, откуда берется столько нежности в этом гордом, независимом человеке.

Они ехали по Сороковому шоссе, пролегающему в самом сердце жаркой Калифорнии, близ Сакраменто свернули на узкое шоссе, соединяющее маленькие старинные городки золотодобытчиков. В Плесевилле сделали остановку, чтобы перекусить и немного отдохнуть. Здесь, в маленькой лавке, они купили обручальное кольцо для Гоноры — серебряное с золотым покрытием.

Было уже темно, когда они приехали в Тахо. Луна на ущербе гляделась в гладкую поверхность огромного озера. Первое, что бросилось им в глаза в этом городе, была неоновая вывеска: «Обряд бракосочетания».

— Добро пожаловать в Неваду, — произнес Курт с саркастической улыбкой.

Гонора нежно дотронулась до его щеки.

— Мне нравится.

Мэрия мало походила на настоящую, скорее под нее отвели какое-то старое здание, лишь немного переделав фронтальную часть.

Курт позвонил в дверной колокольчик. На пороге появился человек с заправленной за ворот салфеткой. Его изможденное лицо с впалыми щеками было в грязных потеках.

— Желаете связать себя узами брака? — спросил он, бросая оценивающий взгляд на роскошный автомобиль. — Десять баксов.

— Подходит, — ответил Курт.

Мировой судья позвал свою миловидную дочь и тощую жену, от которых исходил запах пота, смешанный с запахом куриного рагу, и приступил к регистрации брака, даже не потрудившись снять салфетку. Явно торопясь, он задал жениху и невесте необходимые по закону штата вопросы, затем все присутствующие расписались на брачном свидетельстве, и троица удалилась на кухню доедать еще не остывшее рагу.

— Слава Богу, — сказал Курт, когда они вышли на темную улицу, — теперь наш брак зарегистрирован.

— Он не может считаться законным, пока ты не поцеловал свою жену, — заметила Гонора, обнимая его.