Девушка несколько секунд изучала свое отражение в потемневшем зеркале. Сама она не любила макияж, но приходилось выполнять тетушкины требования. Хотя сейчас, пожалуй, можно было бы чуть-чуть подкраситься…

Розамунда вдруг обнаружила, что успела сильно загореть, её кожа приобрела золотистый оттенок, губы напоминали лепестки роз. Ни помада, ни тени для век, похоже, не нужны!

Спустя несколько минут Розамунда не спеша прогуливалась у яхты «Семь звезд». Она улыбнулась, поймав восхищенный взгляд Джона.

— Привет, ты выглядишь потрясающе, Розамунда, буквально светишься вся! Что случилось? Клад нашла?

— Нет, просто мне очень хорошо, — весело отозвалась девушка. — День прекрасный, я иду гулять, чувствую себя великолепно. Видимо, мне действительно пошла на пользу пара лишних килограммов, как сказала мисс Коутс. Меня даже не волнует, что одежда стала тесновата.

Джон окинул ее критическим взглядом.

— А по-моему, у тебя замечательная фигура, — заметил он. — Такие… такие соблазнительные очертания. — Его руки непроизвольно обрисовали в воздухе плавные линии. Мужчина рассмеялся. — Боже, я заставил тебя покраснеть, вот уж не думал, что в наши дни девушки способны краснеть. Хочешь кофе? — Джон интригующе посмотрел на Розамунду. — Посиди со мной, чтобы я знал, что ты не обиделась!

— С чего мне обижаться? — фыркнула та. — Но я не должна увлекаться сладким, а не то превращусь в толстуху. Знаешь, я захватила с собой только два яблока на ленч.

Джон застонал:

— Какой ужас! Я ни за что не откажусь от хорошей еды! Ну что ж, желаю приятно провести время. Если ты заглянешь ко мне на обратном пути и будешь умирать от голода, я приготовлю для тебя… яичницу с беконом!

Она с упреком посмотрела на него:

— Может, прогуляешься со мной? Тебе полезно размяться…

— Нет, разминка мне не нужна! — воскликнул он с притворным негодованием. — Я сыт по горло силовыми упражнениями: бесконечные ведра с водой, домашние дела, приготовление пищи, мытье посуды, хождение по магазинам… — Он задумчиво взъерошил волосы и тяжело вздохнул. — Помимо всего прочего, я должен дописать чертову пьесу! Она не дает мне покоя!

Розамунда промолчала. Джон редко говорил о своей работе, и девушка не знала, что сказать. Что в таких случаях лучше сделать: посочувствовать или поддержать? И то и другое может вызвать у писателя приступ раздражения.

— Понимаешь, — признался он с тоской, — получается слишком многословно! Начинаю сокращать до нужного объема и понимаю, что выпадают самые удачные места. Вот такие дела! Но это мои проблемы. Ну все, иди гуляй!

— Как бы мне хотелось тебе помочь, — мечтательно проговорила девушка.

Джон взглянул на нее с удивлением:

— Господь с тобой, куколка! Ты ведь не шутишь, правда? — Он был необычайно тронут ее предложением. — Ничего не поделаешь, мне придется разгребать все самому. Отправляйся скорее на прогулку и не вводи меня в искушение! Вот брошу все и пойду с тобой! — Он послал ей воздушный поцелуй и исчез в каюте.

На лице Розамунды расцвела улыбка, на душе стало весело и спокойно. Уже не первый раз девушка задавала себе вопросы: что стало причиной столь разительной перемены в его поведении, почему он вообще так себя вел? Что-то тут определенно было не так. Розамунда никак не могла понять, что же именно. Джон отличался такой же скрытностью, как и она сама. Погруженная в мысли, девушка по тропинке добралась до главного шлюза, по мосту перешла на другую сторону канала и остановилась, чтобы перекинуться парой слов с женой смотрителя шлюза.