— Я, наверное, пойду!

— А-а-а?!

— Пойду домой, говорю!

— Это из-за Йована? — проорала Лика. Это прозвучало слишком отчетливо, и я почему-то испугалась, что еще кто-то может нас услышать. Показала подруге кулак и снова крикнула:

— До понедельника!

Лика рассмеялась и притянула меня к себе для прощального чмока. Славка отплясывал неподалеку. Его люминесцентные розовые щеки сияли в темноте издалека. Я помахала другу, даже не надеясь, что он меня увидит, и направилась к выходу. Толпа танцующих образовала кольцо, через которое не так просто прорваться.

Внезапно кто-то осторожно взял меня под локоть и повел в противоположную от выхода сторону, в самую гущу танцующих. Я, уставшая от танцев, запротестовала. Мелькали разукрашенные смеющиеся лица, мигали огни, сладко пахло чужими духами. А когда я обнаружила, что мой похититель Йован, внутри будто что-то оборвалось. Этот дурак разрисовал себе лицо салатовой краской, не оставив чистого места. Только белозубая улыбка и светлые волосы выдавали Гарбича.

— Ты Шрек? — спросила я.

— Я герой Джима Керри, — возразил Йован. — Ты что, «Маску» не смотрела?

— Смотрела, — улыбнулась я.

Йован взял мое лицо в ладони и осторожно чмокнул в лоб.

— Привет, — сказал он.

И от его приветствия дыхание перехватило.

— Теперь у тебя осталась краска на лбу, — засмеялся Йован, — салатовое пятно…

Я так рада была его видеть, что просто стояла, задрав голову, и улыбалась как идиотка. И плевать на салатовые пятна на лбу!

Йован умело повел меня в танце. Мне казалось, что я не умею танцевать, но с Гарбичем получилось как-то легко и само собой, и я вдруг подумала, что со стороны мы, наверное, классно смотримся.

В танце мы были так же близки друг к другу, как на занятии по теннису, и мое сердце гремело в такт громким басам. Я испачкала своей щекой белую футболку Йована. Теперь он был в розово-оранжевых пятнах от моих «красочных» румян. Йован взял со своей скулы немного салатовой краски и провел пальцами по моим щекам, сделав камуфляжный раскрас. А я, вспомнив про Лику, пририсовала себе еще и усы. Только не маленькие, а большие, как у гусара. Мой неожиданный поступок вызвал у Йована смех. Мы танцевали, а я думала, почему мы не поддерживаем связь, ведь обменялись номерами телефонов. Первой писать Йовану я не решалась, а Йован, как назло, сам не писал. В универе встретить кого-то, когда учишься на разных факультетах и в разных корпусах, просто нереально. Значит, сама судьба за нас… На дачу у меня больше не было надежды, хоть мы и соседи, я знала от бабушки, что Йован, как и я, дачу не особо жалует. Внезапно, неожиданно для себя, я прокричала Йовану на ухо:

— В эти выходные я буду на даче!

Я смотрела ему в глаза, и сердце громко колотилось. Йован был близко-близко. Я чувствовала запах мятной жвачки и мужского парфюма.

— Я приеду на дачу! — снова громко повторила я. И уже одними губами добавила: — А ты?

Вместо ответа Йован засмеялся и прижал меня к груди. Вдвоем мы просто молча качались, словно под медляк, хотя музыка была по-прежнему быстрой. Но для меня звук замедлился… Мелодия в голове играла тягуче и сладостно. И плевать, что все вокруг прыгали и активно двигались.