— Почему ты не берешь трубку? — вместо приветствия спросил Йован.

Я сначала неопределенно пожала плечами, а потом грустно усмехнулась:

— Ты правда не понимаешь, почему я могу на тебя злиться?

— Понимаю, — ответил Йован, — но мы могли бы об этом сразу поговорить, и тогда бы тебе не пришлось злиться на меня так долго.

— Разве? — усомнилась я. — Лучше поговорим об этом, когда я не буду так на тебя зла. А пока мне надо идти, я на первую пару опаздываю.

Йован не давал мне пройти, и я уперлась руками в его грудь.

— Пусти! — потребовала я.

— Прожить еще минимум три пары, зная, что ты обижаешься на меня, я не смогу.

— Не нужно было звать на свидание свою Арину.

— Ты серьезно думаешь, что это свидание?

— По крайней мере, очень похоже, — съязвила я, а затем взмолилась: — Дай я пройду!

Йован не двинулся с места. А когда я попыталась его обойти, просто сгреб в объятия.

— Маша, она мне проходу не дает. Я думал в последний раз выяснить с ней отношения… Честное слово!

— Забронировав столик на двоих в кафе? Очень романтично!

— Мы встретились на ее территории. Да, это мой косяк, что я не предупредил тебя. Но я знал, что ты разозлишься. Прости, я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

— Пообещай, пожалуйста, что между нами никогда не будет секретов, — негромко попросила я. С неба начал накрапывать дождь.

— Обещаю, — сказал Йован и поцеловал меня в макушку. Затем взял за руку и повел в сторону метро.

— А как же моя первая пара? — вяло запротестовала я. На учебу сегодня идти не хотелось. Дождь разошелся. Тяжелые свинцовые тучи давили на прохожих. Казалось, что с неба вот-вот обрушится настоящий ураган.

К станции мы уже практически бежали, спасаясь от непогоды. В вестибюле запах метро смешался с запахом дождя. Час пик, толпы, мокрые зонты, турникеты… На переполненном эскалаторе Йован крепко меня обнял, а я уткнулась носом ему в грудь. После дождя его парфюм раскрылся совсем по-другому, и этот запах сводил с ума. Я, не выдержав, вытянулась, и поцеловала Йована в шею. Гарбич поежился от щекотки и негромко рассмеялся. Проезжающая на соседнем эскалаторе старушка посмотрела на нас с явным неодобрением, но мне было плевать.

На нашей ветке народу оказалось не так много. С грохотом подъехал поезд, и мы вошли в старый полупустой вагон. Я даже не спрашивала у Йована, куда мы едем. Сели, все так же держась за руки. Напротив сидели две девушки, которые тут же уставились на Йована. Я даже решила, что они его знакомые. Но, судя по тому, что он никак на них не отреагировал, видели они Гарбича впервые. Уже по традиции Йован поделился со мной одним наушником. Я прослушала половину песни и отдала ему второй. Тогда Йован, пожав плечами, нацепил оба наушника и, откинув голову, закрыл глаза. Я рассматривала его красивый профиль и выпирающий кадык. На остановках слышала, как в наушниках грохочет музыка…

А девушки продолжали кидать на Йована изучающие взгляды. Наши переплетенные пальцы они игнорировали, будто меня рядом с ним не было. Они переговаривались и негромко смеялись, чем выводили меня из себя. Йован снял наушники и посмотрел на одну из них — таким же долгим изучающим взглядом, каким пялились на него. Между ними явно установился зрительный контакт, и это мне страшно не понравилось. Еще свежи воспоминания о вчерашнем дне, когда я выплакала все слезы от обиды и ревности. И пусть я сказала Йовану, что больше не сержусь, это совсем не так. Я молча поднялась с места и подошла к дверям. Йован тут же последовал за мной.