«Небольшой ренессанс терранской науки? Едва ли. Очередная академическая халтура. Впрочем, никогда не следует оставлять надежду на лучшее. Этим мы лишаем себя большого удовольствия».

– Господи Боже! – Идвир безучастно уставился в пространство и просидел так довольно много времени, отчего Юлиус нервно заерзал на стуле. Наконец мерсеец схватил Флэндри за обе руки и произнес: – Кажется, наши государства смогут положить начало совместной работе. Что же последует вслед за этим?

«Боюсь, ничего особенного, кроме, быть может, слабого усиления внимания к этому участку наших границ. Мерсейцы будут постоянно напоминать нам о том, что любое свободное пространство окажется немедленно занятым. Кто его займет, нетрудно догадаться».

– Датолк витает в благородных мечтах.

– Что происходит? – занервничал Юлиус. – О чем вы там шепчетесь?

– Сэр, боюсь, возникли некоторые осложнения, – сказал Флэндри.

– Серьезно? Сколько времени уйдет на то, чтобы их уладить? Я приглашен на обед…

– Может быть, нам удастся разрешить проблему довольно быстро, сэр. Вы позволите мне сесть? Благодарю, адмирал. Я сделаю все, что от меня зависит, сэр. Заодно я должен разобраться со своими личными делами.

– Несомненно. – Юлиус смерил юношу оценивающим взглядом. – Насколько я знаю, вы попросили об отпуске и новом назначении?

– Так точно, сэр. Думаю, что благодаря месяцам, проведенным на Талвине, я отбыл свой срок службы. Нисколько не хочу умалять достоинств здешнего командования, но моя специализация предполагает работу в других областях. Вдобавок в ближайшем будущем я надеюсь получить наследство. Мой богатый дядюшка на одной из колониальных планет в последнее время неважно себя чувствует. Я должен получить свою долю раньше, чем меня сочтут без вести пропавшим и отдадут мои денежки кому‑нибудь другому.

– Понимаю. Я дам положительный ответ на ваше заявление, лейтенант, и представлю вас к повышению. – («Если, конечно, ты вытащишь меня из этих неприятностей», – подразумевалось под благосклонными словами адмирала.) – Но вернемся к делу. Что это за проблема, о которой вы говорили?

Комната за дверью номер 666 ничуть не изменилась. Она представляла собой менее безвкусное и гораздо более опасное место, чем кабинет командующего. Горзунианский охранник не пошевелил ни одним мускулом, но за поясом у него сверкал турецкий ятаган. За столом потел и тоненько попискивал Леон Аммон. Толстяк не сводил своего проницательного взгляда с Флэндри. Джана, в ответ на невнимание, приняла гордый и независимый вид. Однако ее кулаки нервно сжимались и разжимались, а свое кресло она вплотную придвинула к стулу Доминика.

Тот рассказывал историю полета, весело, громогласно и в целом, за исключением некоторых недомолвок, вполне правдиво.

– Думаю, мне удастся принять от вас гонорар, в мелких купюрах, конечно, – сказал он в заключение с небывалым доселе изяществом.

– Ты заставил меня ждать, – попытался увильнуть Аммон. – Я должен был выяснить, что случилось, и собирался нанимать другого человека. Все это стоило немалых денег. Согласись, что убытки необходимо взыскать из твоего гонорара.

– Задержка произошла не по моей вине. Вам бы следовало лучше охранять своих агентов или платить им больше, чтобы у них не было соблазна ходить ко всяким темным личностям. – Флэндри потер ногти о материю мундира и принялся придирчиво их разглядывать. – Вы получили то, что было оговорено контрактом: отчет о Велунде, причем благоприятный отчет.

– Но ведь произошла утечка информации.