|
Все эти вещи, они, конечно, архаичны, на них лежит налет языческих культов и колдовства, но их исток кроется в первозданной бездне, в том звере, который существовал раньше всех проблесков сознания. Возможно, близится день, когда таинственные знаки потеряют свою силу. Или, наоборот, они станут незаменимы, откроют в себе такую глубину, какую сейчас невозможно и представить. Я не знаю, но я хочу знать. Колдовские предметы должны мне помочь соединиться в едином сознании с человеком, Джана… не с перепуганным пленником, не с презренным перебежчиком, не с ханжой, умильно разглагольствующим о мире и братстве, не с нравственным уродом, выросшим среди чужаков, вдали от своих корней, но с человеком, который познал и радость, и горе того, что называют людской судьбой. Ты окружена символами, Джана. Давным‑давно совершенно различные породы мыслящих существ обнаружили, что некоторые предметы, некоторые ритуалы помогают воскрешать омертвевшие части души. Вернувшись к жизни, эти части могут быть осознаны, подчинены личности и усилены. Вспомни о пользе тренировки тела. Вспомни о тренировке духа: храбрость, хладнокровие, таланты – всему этому нетрудно научиться, нужно только знать методы, которые ничего не требуют, кроме решимости. Теперь спроси себя: что остается? Джана, ты можешь стать сильной.
– Да, – ответила она. Девушка смотрела в воду, в огонь, в хрустальный шар, наблюдала за тенями внутри… Гостиница. Ночь. Потрескивает огонь. Красные и золотые языки пламени освещают веселое застолье, грубо сработанную мебель, скрипача на стуле, пиликающего танцевальную мелодию. За дальним концом стола сидит женщина в длинной юбке, в сорочке с глубоким вырезом. В руке веер, на коленях ребенок. Ветер. Черная птица неожиданно бьется в оконное стекло. Звонкий удар клювом. Бесконечный спуск по лестнице в непроглядную тьму вслед за человеком, который никогда не оглядывается. Лодка. Река. На противоположном берегу люди без лиц. – Извини, – сказал Идвир. – Мы не держим препаратов, пригодных для существ твоей расы. Ты должна отказаться от наркотиков. Тебе не пройти по Древнему Пути до конца. Должен признаться, мне – тоже. Для этого пришлось бы преодолеть реальный мир, что означало бы сумасшествие. Расскажи мне о своих снах, Джана. Если они станут слишком тяжелыми, позвони по моей личной линии – вот так. Я приду в любой час дня или ночи. Змея опоясала Вселенную. Подняла свою звездную голову. Разевает пасть. Крик. Джана пытается бежать. Удав шипит ей вслед. Ноги начинают вязнуть в болоте. Миллион лет, каждый год – один шаг прочь из засасывающей трясины, а змея за спиной подползает все ближе и ближе. Удар молнии. Погружение во тьму. Черные воды. Идвир держал девушку в объятиях, ночью, в ее комнате. – С моей точки зрения, – говорил он – я получил ни с чем не сравнимый опыт проникновения в человеческий архетип. – Сухая практичность, сама по себе успокаивающая, уступила место нежности. Громадная рука гладила золотистые волосы. – Но ты, Джана, больше, чем вещь. Знаешь, ты стала мне почти дочерью. Я хочу снова поднять тебя и повести сквозь долину теней, которую ты должна пройти, прежде чем научишься управлять своей силой. На рассвете мерсеец ушел. Джана немного поспала, но встала к завтраку и затем приступила к обычным занятиям. Они не мешали ей жить в своих снах. За окном земля" укрылась белой пеленой первых осенних туманов. Воды дают покой. Сон, дремота… Нет, змея не умерла. «Змея не умерла». Ядовитый укус. Борьба. Крик. Теплые воды отступили. С глухим гулом их втянула в себя воронка. Глухим, глухим. Глухой стук копыт. Дрожание моста, которое девяти мертвым королям не удалось превратить в раскаты грома. Свет. Змея отпрядывает от света. Подними к нему руки. |
