– Хорошо, – нехотя согласилась Энн.

Повесив трубку, Брук поняла, что не сможет успокоиться. Болела голова, так что она не соврала Энн. Все, чего ей хотелось, – это залезть в какую-нибудь конуру, никого не видеть и зализывать раны. Она подумала, что ее брак с Эшли кончился, не начавшись. «Женившись в спешке, будешь раскаиваться на досуге» – эта поговорка всплыла в памяти, когда она бесцельно бродила взад и вперед по комнате.

Может, если уйти из дома, ей будет легче все обдумать и понять? Проглотив две таблетки аспирина, Брук, захватив сумочку и темные очки, направилась к двери.

Когда они с Эшли вернулись в Гонолулу, он купил ей небольшую спортивную машину. Брук редко пользовалась ею, лишь для поездок в магазины или в теннисный клуб. Теперь Брук была рада, что у нее есть собственный транспорт. Ей не хотелось, чтобы Лано возил ее по городу в «кадиллаке».

Подставив лицо ветру, Брук мчалась, сама не зная куда, обращая внимание только на дорожные знаки.

Молодая женщина была горько разочарована в самой себе, в своей нынешней жизни и браке. Ей причинили боль, и она была вне себя от гнева, от того, что Эшли солгал, когда говорил, почему хочет жениться на ней. И хотя он ни разу прямо не сказал о своей любви, Брук верила, что он любит ее, убедила себя в том, что признания не столь уж важны. Она просто сама себя обманывала.

Брук убивала мысль о том, что Эшли женился на ней, чтобы доставить удовольствие деду и произвести на свет наследника. Неужели муж способен так цинично использовать ее? Сознание, что это возможно, привело ее в ужас.

Предупреждение врача о том, что у нее может не быть детей, превратилось в реальную угрозу их браку. Почему она до сих пор не забеременела? Те же врачи думали, что она не сможет играть в теннис, но она доказала, что это не так… Если ее ноги и руки обрели прежнюю силу, почему она не может родить ребенка? Или в данном случае медики оказались правы?

Когда Брук вернулась домой, было довольно поздно, однако «кадиллака» Эшли в гараже еще не было. Это даже обрадовало ее. Она не знала, о чем бы смогла с ним сейчас говорить. Для себя Брук решила, что должна уйти от него. Она не сможет выдержать его близости теперь, когда узнала, ради чего он женился. Если же, несмотря ни на что, она останется с мужем, который ее не любит, ее сердце увянет и умрет, как сад без дождя.

Дома Лано сообщил: звонил Эшли и предупредил, чтобы его не ждали к ужину. Брук так устала, что сразу же ушла в спальню, переоделась в длинный махровый халат и забралась в постель. Понимая, что давно пора было бы перекусить, Брук не могла без отвращения даже думать о еде.

…Часы на тумбочке показывали восемь вечера. Брук поняла, что пролежала в полузабытьи более двух часов. Заставив себя встать, она пошла в ванную, почистила зубы, а затем переоделась в более легкий халатик.

Не смыв косметику с лица, Брук опять забралась под простыни в надежде уснуть до возвращения Эшли. Но сна не было.

Где сейчас Эшли? Впервые за все время их совместной жизни он не вернулся домой вовремя. Имеет ли к этому отношение сегодняшний визит мисс Латтимер? Брук понимала, что не стоит мучить себя подобными догадками, но легче от этого не становилось.

Брук слышала, как вернулся Эшли и, осторожно открыв дверь, вошел в комнату. Она прикинулась спящей и едва дышала.

Когда ничего не произошло – в спальне по-прежнему царила тишина, – ей показалось, что уловка удалась. Но в то же мгновение зажглась лампа у кровати и Брук невольно открыла глаза. Над ней склонился Эшли.

– Мне показалось, ты не спишь.