— Я стреляла? Я!?

— А кто?

Пауза.

— Тетя умерла. Что теперь делать?

— Ну, тебе теперь достанется хорошая трехкомнатная квартира, несколько картин знаменитого художника, куча всякой рухляди. Поздравляю. Не супер, но и не сказать, что совсем ничего. На первое время хватит.

— Да? А этот дом?

— Придется отсюда уехать. Ты теперь не член семьи.

— Ты же обещал на мне жениться! Обещал!

— Как я могу жениться на женщине, убившей моего родного отца? — Эдик с иронией вздернул брови. — Это неэтично. Я тебя прощаю, Настя, но любить отныне не могу.

— Ты… ты… Это не твои слова.

— Раз я их говорю, значит, теперь мои. Хватит, Настя. Дело сделано, и забудем об этом. Отблагодари шофера, он тебе алиби обеспечил.

— Вот значит как! Тетя Нелли мне говорила, а я не верила! Но ты забыл, что я была в студии, когда они с дядей ругались!

— Ну и что?

— А то. Тетя Нелли спросила: «Откуда у тебя этот пистолет?» И когда дядя ответил, знаешь, что она сказала?

— Что?

— «Мне знаком этот пистолет, я не в первый раз его вижу». Она все вспомнила про «Деринджер». И дядя начал рассказывать. Знаешь, о чем?

— Не может быть, чтобы это был тот самый пистолет! Просто не может быть! Таких совпадений просто не бывает!

— Каких совпадений?

— Так о чем они дальше говорили?

— А ты не догадываешься? Я не сразу ушла, только тогда, когда все поняла. Да, я была в гараже, была! Я сидела там и ревела! Они ужасные вещи говорили. О тебе и…

— Ну, все, все, хватит, Настя. Помолчи.

— Мне милиции это надо рассказать?

— Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы все было, как раньше. Между мной и тобой.

— А ты знаешь, что у меня ничего нет кроме долгов? Огромных долгов, между прочим. А теперь, когда отец умер и надежд на наследство никаких… И что делать? Ты работать пойдешь? Или, быть может, я?

— Но есть же какой-то выход?

— Выход всегда есть. Я хочу жениться на Марусе.

— Да ты с ума сошел! Жениться на родной тетке!

— А если я не сын Георгия Эдуардовича Листова? Если у меня нашелся родной отец? После стольких лет, а? Как тебе?

— Что ты, Эдик?! Что ты?! Ты же так похож на деда!

— У меня есть подписанная папашей бумага. Он признает меня, Эдуарда Оболенского, законным сыном. Ну и маман не будет отрицать. Может, и поженю еще родителей. Шутка.

— Когда же ты успел? Ты и Маруся? А вдруг она не захочет за тебя замуж?

— А вот это не твои проблемы. Ты должна немного потерпеть, Настя. Совсем немного.

— Нет. Я все равно не хочу, чтобы ты женился на ком-то кроме меня. Нет. Я, конечно, буду молчать, но только пока ты со мной.

— Ладно, об этом после. В конце концов, что мне до этого пистолета? Я в отца не стрелял.

— Да? А тетя? Разве не из-за пистолета ее убили?

— А вот то, что ее убили, никто еще не доказал. Она была подавлена последнее время, сильно переживала, вот и отравилась.

— А почему тогда нет предсмертной записки? Почему?

— Ну, не все самоубийцы объясняют свое решение. Допустим, это было не в характере тети Нелли, — усмехнулся Эдик.

— Какой же ты.

— Иди к шоферу, Настя, он тебя утешит.

Она ушла. Эдик поморщился — снова неприятности. Нет больше отца, и тетя Нелли со своими разоблачениями не будет отныне путаться под ногами, но появились новые проблемы.