Берджесс слушал его, энергично шагая и наклонив голову. С годами его волосы заметно поредели, и он начал их сбривать, в отличие от многих неразумных мужчин, зачесывающих остатки прядей на макушку. Он до сих пор в хорошей спортивной форме, и со времени их последней с Бэнксом встречи почти не растолстел. Бэнксу он чем‑то напоминал Пита Таунсенда, легендарного основателя рок‑группы «Ху».

– Неудивительно, что ты у нас теперь нежеланный гость.

– Ладно бы вязались ко мне одному, это можно было бы пережить. Но они ведь и моих близких достали.

– Положим, террористы тоже между своими жертвами различий не делают. В интересные времена мы с тобой живем. Постоянно вляпываешься в какое‑то дерьмо, весьма неоднозначные проблемы приходится разруливать на бегу, с бухты‑барахты. Сам понимаешь, Бэнкс, на нас со всех сторон наползает темнота. И это, увы, не фигура речи. Тебе ли это не знать.

– Да. И наша цель в том, чтобы она не подползала все ближе.

– Ну, это для меня уже слишком витиевато. Я просто ловлю всяких подонков, вот и все.

– Значит, ты оправдываешь то, что они сделали с домом Софии и офисом Томасины?

– Бэнкси, они – хорошие ребята. Если я не буду их защищать, на чьей стороне я окажусь, а?

– А с мистером Броуном ты знаком?

– Никогда о нем даже не слышал. Хочешь верь, хочешь нет, но я не большой знаток МИ‑5 и МИ‑6. Конечно, работаю на них иногда, но вообще‑то я из другого подразделения. И кто там у них, понятия не имею.

– Но наверняка знаешь, что там происходит?

– Предпочитаю быть в курсе событий, эта моя слабость тебе известна. Давай присядем на секунду, а то у меня ноги что‑то начали болеть.

– Да мы всего два круга сделали, и километра не прошли.

– Наверное, сказывается высота. Давай уже присядем, а?

– Конечно, как тебе угодно.

Они присели на скамейку, купленную на средства местных любителей вересковых пустошей, чьи имена были выгравированы на медной табличке.

– «Джосайя Брэнксом», – прочел Берджесс, старательно имитируя йоркширский акцент. – Похоже, с севера, а?

Бэнкс, упершись локтями в колени, обхватил голову руками:

– Но почему они все‑таки это сделали?

– Потому что сдвинулись на своем вереске, пылко его обожают.

– Да я не про местных, я про МИ‑5. Зачем они переколотили безделушки Софии и перепугали бедную Томасину?

– А с чего ты взял, что это работа МИ‑5?

– Потому что Броун сказал, что он из МИ‑5, – взглянул на него Бэнкс. Но вдруг поймал себя на том, что совсем не уверен, что Броун говорил про МИ‑5. Бэнкс вообще уже подзабыл, о чем тогда вещал его гость. – А что? Тебе что‑то известно?

– Просто хочу напомнить, что Сильберт работал на МИ‑6. А это совсем другая команда, и, если честно, они друг друга недолюбливают. Собственно, частенько вообще друг друга в упор не видят.

– То есть ты считаешь, что здесь скорее замешаны люди из МИ‑6, чем из МИ‑5?

– Скажем так – это возможно.

– Но я думал, они специализируются на внешней разведке.

– Как правило, да. Но вряд ли оставили бы без внимания убийство одного из своих корешей, вне зависимости от времени и места свершившейся трагедии. И уж наверняка не захотели бы передать расследование в руки МИ‑5. Мне так кажется. Но это не так уж и важно. Главное, они мастера изобретать всякие грязные трюки. Почерк‑то, в сущности, один.

– Так что ты думаешь?

– Если хочешь знать мое мнение, основанное исключительно на личных наблюдениях за их методами работы, я бы выразил его так: они никогда никого не уговаривают.